Неизбежность(СИ)

Селиванов, замолчал и многозначительно посмотрел на девушку.

- Я Вас знаю, - удивленно воскликнула Полина, обращаясь к Лёве - Вы служили вместе с моим братом в армии. Павел Нестеренко, помните? У меня даже фотография Ваша есть, вместе с ним.

- По странному стечению обстоятельств, я Вас тоже знаю, Полина, - ответил Лёва.

- Но, уж Вы-то меня знать точно не можете! Откуда? - удивилась девушка.

- Это очень долгая и запутанная история, я расскажу Вам её за чашечкой чая, как-нибудь в другой раз. Что касается Паши Нестеренко, так я отлично помню его, передавайте ему привет от меня и Льву Павловичу обязательно, скажите, тёзка крепко жмёт руку.

- Паша погиб очень давно, - грустно сказала Полина, - а Лёва в армии служит, скоро вернется. Паша его в честь Вас назвал, рассказывал, что жизнь Вы ему спасли. Очень часто вспоминал. Так что привет передавать, увы, некому, Лев Валентинович.

Мистика и реальность окончательно смешались у Прошкина в голове. "Понадобится много времени, что бы всё это осознать и расставить по местам", - подумал он. Смутное чувство беспокойства вдруг охватило Лёву и он, с надеждой и тревогой, посмотрел на доктора Селиванова.

- Как там Степан? - Спросил Прошкин и медленно встал с кровати. Селиванов попытался вернуть Лёву на место, но тот жестом, не требующим возражений, остановил его. Зная характер своего друга, доктор не стал настаивать и с улыбкой сказал.

- С ним всё хорошо, час назад он пришел в сознание, болтает без остановки, постоянно пытается сам себе снять капельницу и ругается матом на всю больницу.

- Значит, будет жить, - облегченно выдохнул Прошкин, - а это главное.

- Я так понимаю, остановить тебя невозможно, - устало произнес Селиванов, - поэтому если ты сейчас захочешь посмотреть на своего воскресшего дружка, а потом уйти, я попросту закрою на всё это глаза. Ты так надоел мне за эту ночь, что я хочу выпить чая и отправиться домой спать. Тем более, моя жена постоянно названивает, как там Прошкин, что там с Прошкиным, я начинаю подозревать, что она к тебе неровно дышит. - Селиванов искренне засмеялся и вышел из палаты.

Степан вел себя неадекватно. Молоденькая медсестричка, обреченно вздыхая, безуспешно пыталась накинуть лассо из белоснежных бинтов на зверобоя интернет-прерий, но последний ловко изворачивался и пытался при этом ущипнуть  её за коленку, отпуская непристойные шутки. Дверь в палату медленно открылась, на пороге стояли Лёва с Полиной. Степа лежал на кровати бледный, осунувшийся, но непобежденный. Увидев неожиданных гостей, он вдруг смиренно замер, и медсестра, улучив счастливые мгновения его спокойствия, закончила перевязку, облегчённо вздохнув при этом.

- Шеф! - Радостно и громко закричал Степа - Вот у них наркоз знатный, вижу тебя, как настоящего, а это с тобой кто? А! Я понял, это глюк, меня глючит, Шеф! Алина Никольская собственной персоной. Ты их всех с собой привел? Давай уже не томи, заводи свою интернет-банду, только по очереди.

- Бредит. - Шепнула Полина, Лёве на ухо.

- Он всегда бредит, по-другому не умеет. - Сказал Лёва и улыбнулся.

Город просыпался. Первые трамваи прокладывали колею в снежном покрывале, редкие автомобили осторожно скользили по зеркальной поверхности скованного льдом проспекта. Одинокие прохожие торопились на работу. В замершем парке, казалось, не было ни души. Занесенные снегом аллеи,  одинокие лавочки и унылые голые деревья, весь этот зимний пейзаж нагонял тоску и одновременно вселял надежду, что скоро наступит лето, всё вокруг оживет, наполнится жизнью и радостью. Снова будет ярко светить солнце, будут петь птицы и всё неизбежно повторится вновь и вновь. Амур, маленький, голый, белокурый, бесстыжий мальчик, с покрытым инеем лучком в руках, вздрагивая от холода, осторожно выглянул из-за  дерева и внимательно посмотрел на мужчину и девушку, которые медленно брели по заснеженной аллее и о чем-то беседовали. Полина держала Лёву под руку и задорно смеялась. Благодаря стараниям бабушки Гертруды, Лёва Прошкин обладал великолепной манерой общения и бездонным запасом юмора. Им было очень хорошо вместе. Прошлое и настоящее сложилось для этих одиноких людей в одну бесконечно длинную аллею, засыпанную белым снегом, и уверенно ведущую в будущее. Через некоторое время они растворились в глубине зимнего парка, оставив лишь следы на снегу. Амур, хитро прищурившись, посмотрел им вслед, задорно подмигнул и в тоже мгновение исчез, обронив стрелу, которая бесшумно упала в сугроб возле одиноко стоящего дерева.

Эпилог.

Пять последующих лет добавили в жизнь Льва Валентиновича Прошкина такое количество новых событий, что предыдущие сорок пять лет его пребывания в реальном мире, просто меркли на их фоне. Лёва стал совершенно непьющим человеком, оставив в прошлом свои трюки с водкой и луковицей. Вопреки традиции он сохранил  прежний вес и не набрал лишних килограммов. Просто в жизни Прошкина появилась та, которая следила за его здоровьем и правильным питанием, она  делала это с любовью и неизменной настойчивостью.