Неизбежность (СИ)

— Что? Ты серьезно? — Ксавье нервно усмехается и качает головой. Расслабленные черта лица вдруг неуловимо искажаются, становясь жестче. Холоднее. Увереннее. Никогда прежде она не видела у него такого выражения. — Конечно, нет. Ты вообще осознаешь, что говоришь? Ты предлагаешь мне все бросить и, очертя голову, снова мчаться за тобой непонятно куда и непонятно зачем. Но мне уже не шестнадцать… И ты уже однажды бросила меня. Я не готов переживать это снова.

— Забудь, — она решительно подскакивает на ноги, расплескав остатки эспрессо, и уродливое коричневое пятно растекается по гладкой столешнице.

Она не должна быть здесь.

И не должна ничего чувствовать.

И он тоже.

— Мне пора, — Аддамс поспешно отворачивается и делает уверенный шаг в сторону двери.

— Уэнсдэй! — Ксавье хватает её за запястье. — Господи, да почему ты сразу же уходишь? Почему… почему ты все время решаешь за нас обоих?! Спроси хоть раз меня!

Она резко оборачивается, и их взгляды сталкиваются в извечной борьбе, в которой никогда не было победителя.

Тело пронзает знакомым электрическим импульсом, и перед глазами расцветают образы нового видения.

Мягкие снежные хлопья кружатся в воздухе, ложась на витиеватые перила на балконе её квартиры. Зимой в Милане почти всегда снежно и туманно — и в этом его особенная прелесть.

Позади раздаётся звук знакомых шагов — Ксавье всегда ходит чертовски громко, вечно нарушая столь важную для неё тишину — но она уже привыкла.

— Ты жутко непунктуален… Сколько можно опаздывать? — с легким недовольством ворчит Уэнсдэй и отворачивается от окна, скрестив руки на груди.

И вдруг осекается.

Он стоит на одном колене, протягивая бархатную коробочку с кольцом.

Внутренне она всегда ожидала чего-то подобного, помня о странном видении, настигшем в безумно неподходящий момент. Но все равно не была готова.

Тем более — так.

Бессмысленная дань банальнейшим традициям — ему всегда чудовищно важно, чтобы все было, как полагается.

— Я спросил благословения у твоего отца… — осторожно начинает Ксавье таким тоном, словно она до сих пор не поняла, к чему он ведет. — И он очень обрадовался. Уэнсдэй Аддамс, ты…

— Заткнись. Меня сейчас стошнит.

— Извини, — ему хватает ума выглядеть немного смущенным. — Ну так что? Да, нет, возможно?

Уэнсдэй тяжело вздыхает.

«Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».

И молча протягивает левую руку с приподнятым безымянным пальцем.