Неизбежный финал

— Ich möchte, dass man mich nach Otopeni fährt… so schnell es geht.

— Чего это он говорит? — спрашивает водитель.

— Чтобы ты отвез его в Отопени, и притом как можно быстрее.

Не обращая внимания на пистолет, шофер оборачивается к незнакомцу и шипит сквозь зубы:

— Нет бензина!.. Нихт бензин!.. Бензин — йок!

Это было бы смешно, если бы не серьезность ситуации. В ответ на многоязычное объяснение клиент с «вальтером» в руках командует:

— Wenn, er mich hintergeht, blas ich ihm das Licht aus!

— Он говорит, что если врешь, то у тебя сейчас мозги вылетят.

Мастер руля включает зажигание. Он яростно ругается, имея в виду немца, но по ходу дела не забывая и меня. «Бьюик» трогается с места вяло и неохотно.

— Все из-за тебя… Я б уж давно был дома, черт побери…

Теперь очередь немца поинтересоваться, что это там водитель бормочет. Такая реакция человека с пистолетом приводит меня в состояние искренней радости. Румынского он, стало быть, не знает. Я перевожу, что шофер просто недовольно ворчит. Это сообщение вызывает бешенство немца.

— Скажи ему, что я не намерен шутить! Пусть не жалуется, я заплачу вдвойне… Со мной эти фокусы не Пройдут, если окажется, что бензин есть, а он меня надувает. Пристрелю как собаку…

Перевожу эту угрожающую речь слово в слово, а под конец добавляю свое:

— Слушай, дядя, внимательно, что тебе я скажу!.. Когда подъедем к «Буфету», изобрети какую-нибудь поломку. Положись на меня, все будет в порядке.

— Если мне стукнет в голову, так могу вообще всадить машину в телеграфный столб. Сам сдохну, но заодно еще двух мерзавцев угроблю… — честно предупреждает меня таксист.

Меня этот ответ устраивает. Однако немец что-то унюхал и угрожающе рычит:

— Э-э, что он там болтает?

— Я ему посоветовал быть серьезным и послушным, со мной тоже шутки плохи… А он свое ноет, что карбюратор барахлит… Говорит, на большой скорости может выкинуть номер.

— Я разбираюсь в карбюраторах, — заявляет немец.

Таксист понимает наш диалог со своей колокольни:

— Если продашь меня…

— Делай, как я сказал. Выкрутимся.

Немец все же не дурак. Он что-то заподозрил и на всякий случай категорически требует:

— С этой минуты ни слова вы оба! Иначе стреляю!

Я лично не сомневаюсь, что так оно и будет. Но чтобы он не думал, что запугал нас, бодро говорю по-немецки:

— Должен же я ему перевести то, что вы сказали, верно?

Немец неохотно кивает, и я тут же спешу «перевести» своему соседу еще кое-что:

— Действуй, как я сказал. Только лучше не у «Буфета», а подальше, в парке… И проглоти язык, а то он выстрелит.

Не знаю, удалось ли мне завоевать его доверие. Бросаю короткий взгляд через плечо — пистолет на том же месте. Мы едем вперед прямо на анемичный свет маскировки. Доезжаем до площади Виктории. Какой-то трамвай загораживает нам путь. Так, надо подумать… От нашего штаба нас отделяет каких-нибудь двести метров. Если я молниеносно выскочу из машины, немцу останется только одно — выскочить следом за мной. Но я не могу бросить на произвол судьбы водителя. И еще одна мысль удерживает меня на месте — этот немец мне интересен. Откуда он вообще взялся? Из миссии? Если да, то почему не поехал в Отопени на служебной машине? Побоялся, видно, что машину остановит наш патруль… По плану операции «Стежар» выезды из города патрулируются. Для любого немца Отопени — это прежде всего «Вальдлагерь» Герштенберга. Почему же этот налетчик в штатском так спешит туда? Не дипломатический ли он курьер? Или, может, офицер связи? Не исключено — ведь телефонная связь немецких войск сейчас бездействует.

Мы объезжаем трамвай. Путь снова свободен. «Что-то думает сейчас капитан Деметриад? — с беспокойством спрашиваю я себя. — Он ведь ждет моей явки на операцию «Унде», а я…»

— А ну прибавь скорость! — приказывает немец.

Водитель, однако, умней, чем можно было бы ожидать. Он объявляет, а я перевожу:

— Если прибавлю, рискуем попасть в аварию.

— Нажимай! — упрямо настаивает немец.

Я «перевожу» таксисту свой текст:

— Нажимай, старина! Так лучше… А потом изобрази поломку… Нам бы только выкурить его из машины на минуту-две, тут ведь кругом наши, понимаешь?

«Бьюик» разгоняется. Мы подъезжаем к Триумфальной арке. По плану операции «Стежар» в парке и среди зеленых насаждений вдоль шоссе размещены наши, румынские части…

Внезапно мотор «бьюика» начинает скрежетать и кашлять все чаще и громче.

— Видишь! — драматическим голосом восклицает шофер. — Черт его раздери, этот «бьюик»! Переведи, переведи ему!

Да он, оказывается, артист! Вот уж повезло, так повезло. Довожу до сведения немца происходящее, но его ответ раскрывает новую опасность:

— Я инженер по автомобилям! Если прикидывается, я вас обоих уничтожу.

Не знаю, что такое мой шофер устроил, но мотор кашляет, дергается, машина трясется и, кажется, готова вот-вот взорваться.

Автомобиль по инерции проезжает вперед и замирает у края тротуара.

— Не двигаться! — слышим мы очередную команду немца.

— Спокойно! — ободряюще бросаю я отважному водителю. — Положись на меня.