Неизданный сборник рассказов

Из динамиков полилась музыка, которая сперва казалось странной и даже лишенной гармонии, но постепенно завораживала слушателей, лишая их воли. А потом к музыке добавились слова — как будто целая толпа тихо, почти на пределе слухового восприятия, без конца повторяла фразу о великом Ктхулку, спящем в подводном доме в городе Рльехе.

— Выключите это! Скорее выключите! — выкрикнул кто-то, но остальные застыли подобно кроликам, загипнотизированным удавом.

Кричавший потянулся, было, к коробке с дисками, стоявшей у него на столе, намереваясь швырнуть ее в динамик, откуда раздавались зловещие звуки. Но, что-то сообразив, он нажал несколько кнопок и помещение заполнил бывший некогда знаменитым шлягер о желтой подводной лодке.

Наваждение закончилось. Пришедший в себя Тюлень наконец-то смог выключить звуковое сопровождение кошмарного сайта.

…До самого утра весь отдел был занят составлением срочной докладной записки. Ситуация с культом мертвого бога в недалеком будущем могла принять угрожающие размеры.

* * *

— Лепота! Вот в таком классном местечке и нужно проводить отпуск!

Игорь Василевский вышел на крыльцо деревенского домика, как будто сошедшего со страницы детской книги сказок. Отдохнуть в этом году он решил самым нестандартным способом. Послав куда подальше многолюдные курорты и заграничные поездки, он за смешную сумму снял на пару недель домик в замечательном месте, полностью оторванном от цивилизации. Отдохнуть от всех, набраться сил на природе и забыть, наконец, о том подводном ужасе, который до сих пор возвращается к нему в кошмарных снах. И речка говорят, есть — небольшая, зато глубокая, можно будет посвятить время и любимому занятию…

Сегодня он отправится в лес; пожалуй, с самого детства не ходил за грибами. Грибы он отдаст хозяйке дома, она изжарит их со сметаной, а потом они будут уплетать их под еле слышный голос старенького радиоприемника. А для начала надо погулять по деревне; вечером не успел толком ничего рассмотреть.

Пройдя по центральной улице, состоящей из целых десяти домов, он свернул в переулок, ведущий к лесу. Собственно, переулок — это громко сказано, просто старый дом, не огороженный никаким забором и рядом какие-то постройки. На завалинке сидела старуха с раскосыми глазами и приплюснутым носом, неожиданными в такой глубинке. Она что-то напевала крохотной девочке, лежащей у нее на руках. Осторожно приблизившись, Игорь в ужасе застыл на месте. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Нежно склонившись над ребенком, старая ведьма монотонно повторяла:

— Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн В своем доме в Р'льехе мертвый Ктулху спит, ожидая своего часа…

2008

Дневник Тернера-внука

10 лет. Мой папа — капитан «Летучего Голландца». У него очень много работы, поэтому навестить нас с мамой он может только один раз в десять лет и провести с нами всего день и ночь. Мама говорит, что прежний капитан ленился, от этого корабль и вся команда заросли ракушками. А еще это потому что они не умывались… Когда я вырасту, тоже стану капитаном.

20 лет. Отец снова гостил у нас. Мы с ним выглядим ровесниками, никогда бы не подумал что такое возможно. Он смеется, что это соленый морской воздух так действует.

Пытался расспросить про «Летучего Голландца», в какие страны и с каким грузом он ходит. Все вокруг почему-то убеждены, что это корабль — призрак. Один раз туда попал — и уже нипочем не сойдешь на сушу. Будто бы на нем погибшие моряки добираются до того места, где все океаны сливаются в один и вытекают… не помню куда, в общем, оттуда не возвращаются.

Всю жизнь пришлось из-за этого драться, а Беатрисе, которая торгует рыбой, даже сунул жабу за шиворот. Она потом приходила жаловаться, что я испортил ей платье. Так ей и надо! Нечего сплетничать. Мама из-за нее часто расстраивается и даже плачет когда думает, что я не вижу.

Отец тогда ничего не ответил, только очень грустно посмотрел на меня и маму. Когда они рядом, даже не верится, что оба — мои родители. Мама к его приезду достала из сундука старое синее платье, оно было вместо свадебного, когда капитан Барбоса их обвенчал прямо на корабле. Только это она зря: платье ей мало, даже я вижу. Отец попросил меня называть его Уильямом.

30 лет. Я окончательно убедился: все, что говорили о нашей семье, — правда. За эти годы отец, то есть Уильям, нисколько не изменился. Теперь он выглядит даже моложе меня. С матерью они только немного посидели за столом, к праздничному ужину, который она готовила весь день, он почти не притронулся. После, вместо того чтобы остаться с ней, Уильям позвал меня с собой. Обошли все окрестные таверны. Надо же, спиртное на него совершенно не действует.