Неизменный (ЛП)

— Я не могла. — Посмотрев вниз, не в силах выдержать напряженность в его взгляде или страх, охвативший мое сердце, я сказала: — Я всегда хотела только тебя, Сойер.

Он приподнял мою голову, положив руку мне под подбородок.

— У меня тоже никого не было. После тебя я ни о ком даже думать не мог.

Мои глаза застыли. Я не хотела портить момент или называть его лжецом, но… Да ладно! Парни отличались от девушек. Я любила секс, но мое тело было совершенно счастливо перейти в асексуальный режим, когда у меня не было доверия и безопасности серьёзных отношений. У Фрэнки, похоже, не было этой проблемы, но я была с одним и тем же мужчиной с пятнадцати лет. Я не особо была готова выйти в мир и обрести свою сексуальную свободу.

Но Сойер был великолепным, здоровым, мужественным мужчиной. Как он мог меня ждать? Особенно после того, как я так сильно его обидела? После всего, через что я заставила его пройти, казалось, что, по крайней мере, секс из мести имел право на существование.

— Как это? — все же потребовала я от него. — Почему после меня у тебя никого не было?

Его рука обхватила мою челюсть, его большой палец коснулся моей скулы. Со всей искренностью и чистой, неподдельной правдой он посмотрел на меня и сказал:

— Потому что это было похоже на измену. А я не мог. Неважно, насколько я зол, расстроен или потерян… Я не мог заставить себя изменить тебе. У меня не было желания быть ни с кем, кроме тебя. Так что да, это были чертовски сложные пять лет. Но оно того стоило, да? Потому что теперь это можешь быть ты. — Он снял боксеры и прижался ко мне. Его озорная улыбка вернулась, и он наклонился надо мной, заставляя лечь на локти. — К тому же тюрьма помогла.

Я не могла удержаться от смеха, зная, что он говорит правду.

Я обвила ногами его спину и задрожала от интенсивности удовольствия.

— Тогда у нас есть много времени, чтобы наверстать упущенное, — прошептала я, снова возбужденная этим невероятным человеком, который оставался верным мне спустя столько времени.

Он скользнул в меня, не колеблясь ни секунды, и я задохнулась от этого ощущения.

— О, боже мой, — простонала я, пытаясь принять его размер, твердость и жар. — О, Боже, Сойер.

— Стоило того, — пробормотал он мне в грудь. — Охренеть как стоило ждать.

Он снова вздрогнул и замер, как будто ему нужно было привыкнуть к этому ощущению. И я была благодарна за этот момент, потому что мне тоже нужно было привыкнуть к нему. Мне нужно было осознать это, нас, то, что мы делали это вновь спустя столько времени, после того, как я убежала от него, и после того, как он гнался за мной, пока меня не нашел. Мысленно я все еще листала его письма и пыталась принять его присутствие в моем городе, в этом офисе и внутри меня.

Но потом он начал двигаться, и я забыла обо всем, что пыталась осознать. Я практически напрочь забыла связный язык. Мы перестали разговаривать, флиртовать и нежничать друг с другом, предпочтя большую грубость, от которой нам обоим было хорошо.

Мои пятки впивались в его спину, когда он снова и снова подталкивал меня все ближе и ближе к этому блаженному краю. Я обвила руками его шею, поднимая свое тело под совершенно новым углом. Он издал восхитительный звук в глубине горла, и я простонала что-то, чего даже сама не поняла. Это звучало как нечто большее, и он, не колеблясь, ответил.

Он отстранился, глядя на моё лицо и то, как я задыхалась. Мои пальцы впились в его лопатки, когда я держалась за него, позволяя ему взять от меня столько, сколько он хотел. Столько, сколько ему было нужно.

— Чертовски красивая, — пробормотал он. — Ты моя, Кэролайн. Ты всегда была моей. — Он надавил глубже, заставляя пятна плясать за моими веками. — Ты всегда будешь моей.

— Да, — согласилась я, и мой голос был не более, чем тяжелым выдохом. — Всегда. Я всегда буду твоей.

Его руки впились мне в задницу, поднимая меня в более удобное для него положение. Я испускала громкие крики удовольствия, когда он входил все глубже и глубже, пока я больше не могла держать глаза открытыми.

— Я люблю тебя, — пробормотал он мне в щеку. — Я всегда буду любить тебя.

Я едва нашла в себе разум, чтобы ответить, но мои слова все еще были истиной, моя ложь была мертва и закопана в могилу.

— Я тоже тебя люблю, — сказала я ему, чувствуя это до самых костей, до глубину души, до самого своего основания.

Мы объединились во взрывном фейерверке страсти, наши тела покрылись потом и запахом секса. Он не оставил меня. Вместо этого он продолжал прижимать меня, крепко обнимая меня руками. С нежными поцелуями он уткнулся лицом в мою шею.

Он стоял так в течение долгого времени, и я впитывала каждую секунду этого. Я крепко обняла его за шею, моя щека прижалась к его макушке, мои ноги все ещё лениво обхватывали его. Это был рай. Это было исцеление. Это было все, чего мне не хватало с того дня, как я оставила его.

— Гас убьет нас, — пробормотал он мне в кожу.

Я взглянула вниз и рассмеялась. Мы определенно были на столе Гаса. Кресло Сойера стояло нетронутым на другой стороне кабинета, усеянное письмами, которые все изменили.