Неизменный (ЛП)

Я посмотрела на свои ноги, скрытые за чёрными ботинками. Изменились ли мои ноги? Стали выглядеть взрослее? Были ли они красивее? Или просто выглядели старше?

— Ты изменилась, — его низкий голос эхом отозвался в длинной, но узкой ванной комнате.

Я решила, что не попадусь на эту уловку. Вместо этого я пошевелила рукой, держащей его полотенце, напоминая, что ему необходимо взять его.

Он потянулся за ним и наши пальцы соприкоснулись. Это было похоже на удар молнии, пронзивший меня насквозь. Такое простое прикосновение, но с другой стороны совсем не простое.

Моя голова резко поднялась, и я увидела те блестящие голубые глаза, в которые всегда была влюблена. Он наблюдал за мной, ожидая, когда я подниму свой взгляд на него.

Его глаза были похожи на запертые двери. Я не могла видеть дальше их поверхности. Я понятия не имела, что за ними скрывается. Но за ними что-то было. И он делал всё возможное, чтобы скрыть это от меня как можно лучше.

И это чуть не сломало меня.

Я ушла от Сойера не потому, что разлюбила его. Я ушла от него, потому что появился кого-то другой, кто нуждался в моей любви больше. И искушение сказать ему об этом заставило мои колени сжиматься и опереться о стену.

Но я не могла ему сказать. Он все ещё работал на Волкова. Во всяком случае так должно было быть. Иначе он был бы мёртв и не стоял бы здесь. Не было способа покинуть братву, кроме смерти. Через сорок лет ему позволили бы уйти на пенсию. Но пять из них он провёл за решёткой. И вдобавок ко всему, он был одним из их самых успешных участников за всю историю. Они бы никогда его не отпустили.

Следовательно, он никогда не мог узнать о Джульетте.

Потому что я бы никогда не отвезла её обратно в Вашингтон, чтобы жить такой жизнью. И я бы никогда не дала им рычаг влияния на мою жизнь, раскрыв существование моей дочери.

Они все могли гореть в аду, потому что мы выбрались и планировали остаться на свободе.

— Что ты здесь делаешь, Сойер? — у меня перехватило дыхание от предвкушения, слишком большого количества эмоций и парализующего страха.

Он обернул полотенце вокруг бедер, и мне стало немного легче дышать. Может быть, его нагота была как-то связана с моей неспособностью отдышаться…

— Это была моя идея, Каро. Ты что, не помнишь?

Я помнила. Я всё помнила. Но эта идея была нашим общим планом. Побег из Вашингтона был чисто гипотетическим.

Но он никогда не планировал уезжать из Вашингтона. Он совершенно ясно дал это понять. Он намеревался остаться навсегда. И работать на братву. Я была идиоткой, попавшись на его ложь. На его уловку.

Я плотнее натянула свой рабочий кардиган на грудь, скрыв темно-синюю тунику с круглым вырезом и всю боль, приколотую к моему обнаженному сердцу.

— Так что, ты действительно здесь, чтобы пустить корни? Чтобы управлять своим баром, платить налоги и держаться подальше от неприятностей? — Я обвела рукой ванную, моё лицо сморщилось от сильного разочарования. — Это всё означает, что ты готов идти по прямой дороге?

Он провел двумя руками по лицу, скрывая протяжный вздох. Когда он оглянулся на меня, он выглядел старым, измученным человеком, который прошёл через вечные муки.

— Ты понятия не имеешь, не так ли? Ты понятия не имеешь, через что я прошел за последние пять лет или как чертовски тяжело в тюрьме. Ты понятия не имеешь, сколько раз из меня выбивали дерьмо и угрожали моей жизни. Ты понятия не имеешь, какими были для меня последние пять лет, потому что ты думаешь только о себе.

Но это нормально. Это совершенно нормально. Это твоё право. Ты можешь сделать это, если хочешь. Но давай поговорим об этом. О тебе. Давай поговорим о том, как ты бросила меня, потому что я до сих пор не разобрался со своим разбитым сердцем. Ты не появлялась, и не появлялась, и не появлялась, а потом, наконец, я проснулся, черт возьми, и начал расспрашивать о тебе. Кто-то похитил мою девушку? Что-то случилось с моей девушкой? Но никто не знал. Никто, мать твою. Потом они начали задавать мне те же самые вопросы. Сначала твой отец, и это было нормально. С Леоном Валеро я бы справился. Но потом появились боссы, Каро. Только представь, что я подумал, когда они пришли навестить меня, расспрашивая о твоём местонахождении. А потом пришли парни из ФБР. «А где Кэролайн Валеро? Где, чертова Кэролайн Валеро?» Кажется, никто не знал. И тем более я, придурок, запертый в федеральной тюрьме с нулевыми шансами на досрочное освобождение.

Так что да, Кэролайн, к тому времени, как я вышел, я устал. Устал от такой жизни. Устал бороться каждый день только для того, чтобы продолжать дышать. Устал от всего этого. Поэтому я схватил единственного человека, который у меня остался в этом мире, и мы отправились на запад, чтобы начать жизнь, о которой я мог только мечтать. И что случилось потом? Заполни этот пробел.

Когда я не сразу ответила, он прорычал:

— Продолжай, Шестёрка. Заполни пробел. Что произошло дальше?

Я вытерла слёзы, которые, как я только сейчас поняла, текли. Но в моем голосе был огонь, когда я сдержалась:

— Я не знаю, Сойер. Я не могу заполнить пробел, потому что не знаю, что произошло дальше.