Неизведанные гати судьбы [СИ]

— Только необычный человек может, с таким восторгом в глазах, говорить о своей жизни в поселении расположенном в тайге. О лесном чистом воздухе и пении птиц на рассвете, об охоте в лесу и о давней дружбе с дикими зверями. Пойми, ни один нормальный человек никогда в жизни не скажет, что он дружит с рысями, а ты говоришь об этом точно также, как все остальные говорят о погоде, или о ценах на рынках. Тебе привычней тот мир, лейтенант, из которого тебя забрали и отправили воевать, непонятно за чьи интересы.

— Вы ошибаетесь, Николай Савельевич. Мы не воюем за чьи-то интересы. Мы сражаемся за Родину! Мне понятно, что вы хотели мне сказать. Потому я отвечу вам на вопрос, о неправильных лозунгах. Вы просили „назвать хотя бы один?“, и я его назову. Политруки призывают всех бойцов умирать! И не важно за что, „за международную солидарность трудящихся“, „за интернационал“, „за Советскую власть“. Тоже самое касается приказов от командования умереть, но не допустить прорыва врага через указанный ими рубеж. Я считаю, что любой призыв к бойцам и командирам умирать, самый неправильный и вредный из лозунгов.

— Погоди, лейтенант. Что значит „самый неправильный и вредный из лозунгов“? А как же быть с воинской присягой и полевым уставом РККА?

— А причём тут „воинская присяга и полевой устав“, Николай Савельевич? Ежели хотите, то я могу вам напомнить слова из воинской присяги: „Я всегда готов по приказу рабоче-крестьянского правительства выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик, и, как воин Рабоче-крестьянской Красной армии, я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагом“. Где в присяге хоть слово сказано, что бойцы должны умирать? Нет там такого! Сражаться с врагом „не щадя своей крови и самой жизни“, енто в присяге есть, а призыва умирать там нет. Умирать должны наши враги.

— Интересное замечание. Напоминать, дословно текст присяги было не обязательно. У меня очень хорошая память, я до сих пор ничего не записываю, а всё запоминаю с первого прочтения или после прослушивания радио. Твой необычный взгляд, на всем давно известные факты, меня заинтересовал, так что продолжай, лейтенант.

— В полевом уставе сказано: „Если враг навяжет нам войну, Рабоче-крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий. Войну мы будем вести наступательно, с самой решительной целью полного разгрома противника на его же территории. Боевые действия Красной Армии будут вестись на уничтожение. Основной целью Красной Армии будет достижение решительной победы и полное сокрушение врага“. Чуть дальше в уставе РККА написано: „Весь личный состав Рабоче-крестьянской Красной Армии должен быть воспитан в духе непримиримой ненависти к врагу и непреклонной воли к его уничтожению. Пока враг не сложил оружия и не сдался, он будет беспощадно уничтожаться“. Я могу повторить вопрос. Где в полевом уставе хоть слово сказано, что наши бойцы должны умирать? В нём, как и в воинской присяге, такого требования нету! Вот потому-то я вам и сказал, Николай Савельевич, что считаю „призыв к бойцам и командирам умирать“, самым неправильным и вредным из лозунгов». В полевом уставе сказано: «Забота о бойце-человеке и всех своих подчинённых составляет первейшую обязанность и прямой долг командиров, военных комиссаров и политработников». Вы посмотрите на всё со стороны, и тогда заметите очень неприглядную картину. Ведь что у нас на деле получается? А получается то, что политработники не заботятся о бойцах, а призывают их умирать. Словно бы их цель, помочь врагам в разгроме Красной армии. Из всего вышесказанного возникает следующий вопрос. Ежели все наши бойцы выполнят приказ политруков и умрут на полях сражений, то кто же будет Родину от врагов защищать? Оставшиеся в одиночестве политруки? Войну они однозначно проиграют, ибо не умеют политруки воевать. Разные лозунги придумывать наши политработники хорошо умеют, а воевать с врагом, извините, они не умеют, ибо никогда не учились ентому.

— Я услышал тебя, лейтенант, и полностью с тобой согласен. Постарайся больше никому это не говорить, иначе, кто-нибудь донесёт на тебя особистам. Я всегда ценю честность и доверие, вот поэтому предупреждаю тебя, следи за тем, что и кому ты говоришь. Теперь можешь задавать свой вопрос.

— Давайте чуть погодя, Николай Савельевич. Скоро ужин, а потом Младослава Демидовна с медсёстрами придут нам перевязки делать.

— Хорошо. Отложим нашу беседу. Ты если хочешь курить, лейтенант, не стесняйся, кури. Я для тебя даже окно приоткрою. Сам-то я некурящий.

— Я тоже некурящий, а спиртное вообще не употребляю, и даже никогда его не пробовал.

Продолжить доверительный разговор удалось лишь на следующий день, после завтрака и врачебного осмотра. Состояние моей раны всем пришедшим врачам понравилось, так что вскоре мы опять остались вдвоём в палате. О том что случилось накануне, мне поведал сосед.