Неизведанный Гиндукуш

Мы еще долго могли бы оставаться с горцами, хотя не знаем их языка. Они излучают сердечную простоту и обаяние, редко встречающиеся среди европейцев. Но нам нужно идти дальше. Мы пришли сюда, чтобы разведать горы Лангарского ущелья, а не для того, чтобы праздно провести день.

С немым вопросом они смотрят на нас, когда мы уходим. Вряд ли они понимают, что заставляет нас идти выше. Затем все сразу начинают что-то говорить. Не понимая ни одного слова, мы видим по их жестикуляции, что горцы хотят нас в чем-то предостеречь. Видимо, они думают о камнепадах и лавинах. Возможно, спрашивают, не ищем ли мы клад, как это однажды случилось со мной в Гималаях. Есть ли в Гималаях золото, хотел тогда узнать местный проводник.

ОПАСНЫЕ ГОРЫ ЛАНГАРА

Через несколько шагов нашим взорам неожиданно открывается второй великан Лангарского ущелья - вершина Лангар (6900 м). Ее северная стена высотой почти три тысячи метров с пугающей крутизной поднимается в лазурное небо и образует грандиозный конец ущелья. Это самая впечатляющая стена, которую я когда-либо видел. Оледенелые и заснеженные скалы с террасами висячих ледников, с ледовыми сбросами сами до двухсот метров высотой. Наряду с исключительной опасностью ледовых обвалов эта стена, наверно, и технически чрезвычайно сложна. При разреженном воздухе на такой высоте - с имеющимися на сегодня техническими средствами - ее можно считать непроходимой.

С запада и востока на вершину Лангар ведут легкопроходимые гребни. Но подниматься к началу этих гребней не легче чем пройти по северной стене.

Вершину Лангар сразу же вычеркиваем из нашего списка. Это гора, на склонах которой мы неделями могли бы почти безуспешно бороться. К тому же мы, по всей вероятности, обрели бы свой конец под ледовой лавиной, ибо созревшие к падению ледовые башни не напрасно висят на круче стены. Мы ни в коем случае не хотим навлечь опасность ледовых лавин на себя. Горовосхождения и так достаточно богаты приключениями, где слово «осторожность» пишется самыми большими буквами.

На уровне высоты пика Бернина на прелестной маленькой лужайке у прозрачной горной речушки останавливаемся на обеденный отдых. Визи искусно сооружает тур из камней, а Симон за неимением флагштока украшает его березовой веткой. Затем Симон долго роется в своем рюкзаке, пока не находит что-то подходящее, чем можно заменить отсутствующий флаг. Он победно размахивает, правда, немного помятым, но еще годным бланком, на котором напечатано «Швейцарско-Гималайское общество. Люцерн».

Мы трое сегодня не в лучшей форме. Долгое автопутешествие и жара нас расслабили, и поэтому высоту пока переносим плохо. Безрадостные и мучимые жаждой, сидим на корточках на лужайке, думая, с каким удовольствием мы возвратились бы назад.

«Сегодня так душно, как у нас дома во время фена». Но нам нужно идти дальше. «Поднимайтесь!» - настаивает Симон.

Лениво шагая, бредем в гору. Уже через пятнадцать минут снова поддаемся соблазну остановиться у речушки Лангар. Несмотря на ее черные с песком воды, сидим на берегу и варим лимонад. Песок в кружке нам не мешает, к нему уже привыкли. Наш скупой «министр продовольствия и снаряжения» Ханспетер вложил в Люцерне в ящик лимонадный порошок весьма древнего возраста. Он отвратителен на вкус, и его место в мусорном ведре. Но тем не менее нет никого лучше нашего бережливого заведующего материальной частью.

Симон и Визи, несмотря на беспрерывную зевоту, находятся намного в лучшем состоянии, чем я.

У края ледника разделяемся на две группы, я беру более короткий участок и с удовольствием оставляю моим товарищам более солидный кусок.

С Лангаром у нас все кончено. Правда, тут остается гордый «Зворник», начало маршрута на который мы не видим, он закрыт скальной вершиной. Кроме «Зворника» здесь можно совершить первовосхождение на шеститысячник «Шах».

Симон и Визи уходят в глубь ущелья, чтобы разведать маршруты на «Зворник» и «Шах». Я же направляюсь к большому осыпному склону, уходящему влево в направлении к одинокому пятитысячнику, рассчитывая на хороший обзор оттуда верхней зоны «Зворника».

Уставший, я еле передвигаюсь по осыпному склону, в то время как Симон и Визи исчезают из моего поля зрения на середине морены ущелья Лангар.

Уже через полтора часа я считаю свое задание выполненным. Ледовые склоны «Зворника» стоят передо мной открыто, и мне даже не нужен бинокль, чтобы определить возможность восхождения. Как на вершине Лангар, так и на «Зворнике» вершинные гребни легкопроходимы. Но подъем к обеим перемычкам не поддается описанию. Не то чтобы лазание было чрезмерно сложным. Опасности так велики, что восхождение было бы равносильно вызову судьбе.

Таким образом, и от второй вершины Лангарского ущелья, к сожалению, мы должны отказаться. У нас еще остается надежда найти в одном из других ущелий Вахана лучшие условия.