Неизведанный Гиндукуш

В то время как мужчины-кочевники практически не отличаются от оседлого местного населения, женщины выглядят точь-в-точь как европейские цыганки. Они носят на шее и вокруг лба ожерелье из позолоченных монет и бесчисленное количество браслетов. Они, как и наши цыгане, добывают средства для существования изготовлением корзин и гаданием. Да, сходство неоспоримо!

Красная почва изборождена гигантскими трещинами, крутыми откосами и бродами, полными водой. Проворно преодолевают их наши машины. Местность становится приятнее, пустынный ландшафт чередуется с участками, изобилующими плодородной растительностью. За пшеничным полем вдруг открывается перед нами Ханабад ― типичный афганский город, расположенный в стороне от большого движения и не тронутый импортированным с Запада беспокойством.

Проблема водоснабжения решается здесь весьма своеобразно. Немного выше Ханабада ленивым мутным потоком течет мало аппетитная с виду речушка, в которой стоят водоносы с засученными брючинами и ударами рук загоняют драгоценную влагу в бурдюки. Наполненные водой, они выглядят как обезглавленные козьи туши с укороченными конечностями. Затем бурдюки с размаху бросают на ишачонка, на надетую на него специальную деревянную рогатину для транспортировки мешков с водой. Вода очень дорогое добро для жителей Ханабада, и тут не следует быть слишком разборчивым. Поэтому не имеет значения, если по водосборному руслу наряду с храбрыми водоносами проходят животные всех пород или, как мы это наблюдали, маленькие мальчики вносят свой скромный вклад в поднятие уровня воды...

По песчаной дорожке едем на восток, колеса машин утопают, как в пушистом снегу, и с трудом проходят по сыпучему грунту. Но здесь большая перегрузка наших машин способствует лучшей проходимости, и они не буксуют.

Только выехав, из зоны песков, приземляемся в глубокой пыли сухой глины. Эта глиняная пыль еще назойливее песка. Красные ее облака проникают всюду, даже в водительскую кабину, и мы начинаем кашлять и чихать. Вечером Визи придется потратить много времени, удаляя липкую, почти жирную массу, которой забит даже карбюратор.

Сильный ветер дует нам в спину. Он гонит поднятую машинами глиняную пыль вперед, и мы находимся в центре этого пылеворота, так как при нашей скорости ― пятнадцать километров ― не можем конкурировать с ветром.

Иногда высоко над рекой Ханабад дорога сужается до размеров пешеходной тропы. Мы не осмеливаемся проехать по этой глиняной полке шириной чуть больше вьючной тропы, движение по которой связано с риском. Слишком часто встречаем и с трудом объезжаем места с обвалившимися краями дороги. А однажды даже видели внизу остатки машины, свалившейся в головокружительную бездну. И, как назло, именно здесь, на самом узком участке, оживленное встречное движение: караваны кочевников, спускающихся в долину со своими лошадьми, ишаками, рогатым скотом, баранами и козами. Их пастбища у Шива, на высоте трех тысяч метров, остались уже без травы, и забота о повседневном корме гонит их в ниже расположенные области. Видимо, животные не привыкли к шуму моторов: они шарахаются в сторону, и погонщикам стоит большого труда удержать своих подопечных от рискованного бегства.

Левее видим каменные глыбы, в беспорядке воткнутые в землю. Одни наклонились, другие стоят прямо, некоторые лежат просто на земле. Между ними тонкие жерди с разорванными цветными вымпелами. Это кладбище.

Как раз когда я веду машину, глубокая речушка преграждает дорогу. Красно-коричневая масса катится по глиняному руслу шириной не менее десяти метров, и в первый момент мы стоим как перед загадкой. В это время всадник прокладывает свой путь через этот «густой отвар». На той стороне мы замечаем следы грузовой машины, ― значит, переправляться можно.

Я даю газ и чувствую сопротивление воды, поднимающейся выше фар. Через дверные щели вода проходит внутрь машины. Последними усилиями вырываемся снова на сушу. Вода ручьями стекает с машины. Это был самый глубокий брод за все время нашего путешествия.

Ждем наших товарищей. Виктор устанавливает свою кинокамеру, я приготавливаю свой фотоаппарат. Я только закончил наматывание пленки, когда наши друзья появляются на том берегу, сходят с машины, озадаченные препятствием. Визи проходит брод, измеряя глубину палкой. Затем Ханспетер на полном газу проносится через красноватый «соус», так что брызги летят во все стороны. Веселое зрелище. С любопытством ждем пленки Виктора.

На берегу реки разбит внушительный лагерь кочевников, сидят мужчины в чалмах. Судя по количеству верблюдов, это богатое племя. Много лошадей, скота. Мужчины вооружены до зубов. Украшенные серебряными гвоздями приклады винтовок и ленты с патронами блестят на солнце. Дым лагерных костров стелется над землей и распространяет терпкий запах горящего верблюжьего помета и жареной баранины.