Неизведанный Гиндукуш

Виктор неутомимо ведет киносъемку. Его юбилейная пленка заставляет забыть напряжение и разреженный воздух. И он единственный из нас хорошо выспался. Чем больше Виктор снимает, тем спокойнее мы можем взять подъем. Поэтому я постоянно обращаю его внимание на всевозможные красоты природы. «Хе, Витя, на этом гребешке ты должен нас обязательно снять. Представь себе, как здорово будут выглядеть на заднем плане ледовые башни». «Смотри же, какой фантастический вид внизу!» Наш оператор с пониманием прислушивается к таким советам и заставляет свой аппарат бодро жужжать, а мы в это время можем отдышаться.

Кроме Виктора, Визи тоже в хорошей форме и не нуждается в перерывах для успокоения дыхания. Ожесточенно пробивает себе дорогу через снег и «лед кающийся» и не позволяет сменить себя в прокладывании следа. Сильно разорванный ледопад справа представляет внушительную картину необузданных сил природы ― один из тех видов, которые доступны только альпинистам и летчикам. По прямой линии над нами нас приветствует вершина Шах. Она только на тысячу метров выше. Склоны с высоким утомительным «льдом кающимся» прерываются узкими гребешками чистого льда, и крутые скальные взлеты заставляют сильнее биться сердца, сердца скалолазов.

Поверхность склона слева похожа на терку. Ни кусочка гладкого льда. Под воздействием солнечных лучей и испарений ледовый склон нашпигован тысячами маленьких ванночек с острыми краями. Подниматься вроде стало легче, но соскальзывать не рекомендуется. Соскользнувшего в буквальном смысле слова протерло бы, как на терке. Так как это нас мало прельщает, страхуем сегодня очень внимательно.

Несмотря на окружающий нас фантастический вид и привлекательное разнообразное лазание, я чувствую себя утомленным, меня одолевает лень. Это явление вообще не удивительно: ведь мы находимся уже на высоте пять с половиной тысяч метров. К тому же меня все еще мучает подлая зараза, которую я подцепил в Лангаре и которая шутит надо мной тем, что ночью «осчастливит» меня ознобом, а днем заставляет после каждой пары веревок исчезать тайком за ледовой глыбой. К этому еще присоединяется жажда, с которой уже не справляется емкость моего термоса. Но тем не менее «идти можно», стиснув зубы, убеждаю себя в этом, хотя готов упасть от усталости. Мои товарищи не должны знать о моем состоянии, чтобы ради меня не замедлять темп. Медленно ставлю ступню перед ступней ровным уставшим шагом.

На высоте 5600 метров гребень кончается и постепенно переходит в крутой ледовый склон. Раньше, чем ожидал, приходит конец моим страданиям. Дело в том, что и Симон сегодня не идет с привычным воодушевлением. Осторожно я спрашиваю его о самочувствии. Ответ как по желанию, и теперь ничто в мире не может меня удержать от признания в моем сегодняшнем состоянии. И он, мой партнер по связке, тоже хочет сесть и ничего другого не делать, а только как следует отдышаться.

Визи и Виктор все еще поднимаются. Вяло и безучастно наблюдаем за ними. Они не сдаются и пересекают крутой длинный ледовый склон. Носками ботинок и кошками Визи с ожесточением сбивает ледяные иглы «льда кающегося». На крутых склонах такие иглы приносят даже пользу, так как образующиеся после этого ступеньки позволяют отказаться от применения ледоруба. Еще двести метров ― и Виктор и Визи тоже начинают спускаться. Они выполнили важную подготовительную работу на завтрашний день ― проложили след по длинному склону.

Там, где мы с Симоном остановились на отдых, оставляем все, что не понадобится для спуска и ночевки. И это тоже подготовительная работа на завтра.

Сегодня мы впервые видели Гиндукуш в облаках. Утром это были только две маленькие рыбки, которые медленно плыли со стороны Памира. Теперь небо уже закрыто наполовину, и клочья тумана танцуют вокруг гребня Шаха. Стало очень холодно, дует штормовой ветер. Создается впечатление, что наступил конец «вечно хорошей погоде в Центральной Азии». Неудача для планируемого на завтра штурма вершины. Падает легкий снег.

Мы дрожим от холода и начинаем не спеша спускаться. Если бы было солнце, мы еще могли растянуть приятный отдых, но теперь с удовольствием спрятались бы в палатках. Осторожно на кошках топаем вниз. Мы улучшаем проложенный при подъеме след и сбиваем кошками оставшиеся ледовые иглы. Теперь путь на завтра подготовлен.

Уже в начале второй половины дня сильный западный ветер очищает небо от облаков. В том-то и заключается преимущество Гиндукуша, что он со своим континентальным климатом не знает муссонов в противоположность Гималаям, находящимся ближе к морю, где плохая погода и снежные бури часто нарушают намеченный распорядок дня.