Неизведанными путями

Командир Камышловского полка врач Кангелари с тревогой доносил комбригу Васильеву, что тавдинская группа белых, обтекая его левый фланг и делая глубокий обход, заняла деревни Лебедкино, Костромино и Сарафаново. Положение создавалось серьезное: выход мощной тавдинской группы белых в район станции Егоршино угрожал отрезать всю 1-ю бригаду Сводно-Уральской дивизии. На ликвидацию этого обхода был брошен 1-й Горный полк. Комбриг Васильев, отдавая приказание нашему полку, сказал:

— Это вам экзамен. Вы должны в первую очередь занять деревни Сарафаново и Лебедкино. В последней, являющейся узлом проселочных дорог, закрепиться и ждать дальнейших указаний. Желаю вам победы, храбрые «горцы».

Васильев еще не знал нашего полка, и, думаю, он не был уверен полностью в нашей силе, поэтому «храбрые горцы» было сказано авансом, чтобы подбодрить и вселить в нас уверенность.

1-й батальон был двинут на село Шогрыш, 2-й батальон — на деревню Сарафаново. Подходя к Сарафанову, мы встретили сильный ружейный огонь — деревня, по-видимому, была занята большим пехотным отрядом.

Тогда, чтобы отвлечь на себя внимание противника, 3-я рота Абакумова начала демонстрировать наступление с фронта, а 4-я рота, под командованием Косоротова, направилась во фланг противнику, чтобы ударить с тыла и отрезать ему путь к отступлению.

Но противник скоро разгадал этот маневр и начал отступать к деревне Костромищино.

4-я рота, следуя по пятам за отступавшим противником, после короткого боя, в котором приняла участие и батарея Захара Михайловича Беспалова, заняла деревню, здесь мы обнаружили, что все население ее насильно угнано казаками, остались только больные, дряхлые старики да один умалишенный.

«Горцы» в первую очередь потушили пожар, возникший от обстрела нашей артиллерией. Подошедшая вскоре 3-я рота была немедленно направлена на деревню Лебедкино, чтобы поддержать наступление 1-го батальона. Противник подтягивал резервы. Он, видимо, решил оказать серьезное сопротивление, намереваясь удержать за собой Лебедкино. Мы также подтянули свои силы. В бой включились и наши артиллеристы. Захар посылал снаряд за снарядом в подходящие резервы противника, и стройные ряды подразделений вмиг превращались в беспорядочные толпы людей.

— Так ее, эту гидру проклятую! — кричали удовлетворенно «горцы». — Поддай им еще жару, Захар Михайлович, — просили они, любуясь его меткостью.

Захар, стоя во весь рост и сдвинув на затылок фуражку, спокойно наблюдал в бинокль за результатами стрельбы и четко командовал наводчику Сергею Богданову:

— Прицел два, трубка пять, — и, выждав несколько секунд, повелительно кричал: — Огонь!

Тем временем 2-й батальон двинулся в обход Лебедкино с востока, намереваясь отрезать тыловую дорогу белых на деревни Неустроево, Осипцево. Комрот 3 Абакумов провел свою роту незаметно лесом и ударил на Лебедкино с тыла. Белые не ожидали этого и в панике начали отступать на деревню Неустроево.

Задача, поставленная комбригом Васильевым, была выполнена: деревню Лебедкино «горцы» заняли. Но когда мы познакомились с подступами к этой деревне, то пришли к выводу, что в Лебедкине организовать оборону невозможно. Во-первых, она была расположена в котловине, во-вторых, северо-восточная окраина ее вплотную подходила к лесу. Об этом мы донесли комбригу и просили разрешить нам занять деревню Неустроево или даже Осинцево.

Комбриг одобрил наше решение. На рассвете мы продолжили наступление и к концу дня заняли деревню Осинцево. С занятием этой деревни нависла угроза группировке белых, действовавшей против Камышловского полка. Белые должны были или отвести свои войска по линии железной дороги, или отбросить «горцев» назад к деревне Лебедкино. Они предприняли последнее и, подтянув свежие силы, перешли в контрнаступление. Разгорелся жаркий бой. Занимаемая нашим полком позиция проходила впереди деревни Осинцево и сильно возвышалась над окружающей местностью, что давало нам большое преимущество. Яростные атаки белых отбивались с большими для них потерями. К концу дня поле боя было усеяно трупами белых. На рассвете следующего дня противник, подобрав убитых и раненых и подтянув свежие силы, вновь перешел в наступление. Яростными атаками белые пытались опрокинуть «горцев», но и этот день не принес им успеха: атаки белых снова окончились безрезультатно. У нас, по сравнению с противником, были незначительные потери. Погибли конный разведчик любимец полка Григорий Сапунов, Петр Филиппович Беспалов — мой земляк, Александр Кононов — нижнеуфалейский рабочий и другие.

Ночью белые подобрали трупы убитых и всех раненых.

Утром третьего дня было тихо. «Горцы» удивлялись: «Почему контрики больше не лезут? Или насытились, или не нравятся им наши гостинцы?»