Неизвестная блокада

...Народ не боится прошлого, он его ценит и знает, берет из него самое лучшее. Советский народ с почтением и уважением относится к реформам Петра Великого и деяниям тех русских правительств, которые шли во благо России. Вот почему теперь дают ордена имени Суворова, Кутузова, Александра Невского. В этом нельзя усматривать какого-то поворота «направо» или возврата к прошлому. Прошлого не вернешь, ни монархии, ни того строя, который промелькнул между Февралем и Октябрем. Точно также надо смотреть и на изменение отношения правительства к православной церкви.   Психология советского народа стала иной. Советские люди читают и любят Толстого и Достоевского, но они очень далеки от их героев. Мы люди трезвые, знаем, чего хотим, потому и побеждаем³⁷.

Из выступление посла СССР во Франции Л. Е. Богомолова перед группой русских эмигрантов, февраль 1945 г.

Настроения населения в Ленинграде в 1944 г. определялись успехами Красной Армии, большой интенсивностью внешнеполитических событий, имевших непосредственное отношение к Ленинграду (перемирие с Финляндией), значительным ростом интереса к религии, которая во многих случаях выступала в качестве заменителя нонкоформистской политической деятельности, а также возвращением в Ленинград из эвакуации и бывших оккупированных районов Ленобласти тех, кто жил в городе до войны.

Количество осужденных за политические преступления в городе резко сократилось. По данным УНКГБ, за 9 месяцев 1944 г. в Ленинграде к судебной ответственности были привлечены 4796 человек, в том числе 42 человека за политические преступления и 4764 — за уголовные³⁷³. По сравнению с отдельными месяцами зимы 1941— 1942 гг., когда эта пропорция находилась в диапазоне от одного к одному до одного к трем, можно сказать, что власть в значительной степени преодолела свою боязнь политического протеста со стороны горожан. Это, конечно же, не означало того, что она ослабила контроль — он, как и ранее, осуществлялся органами госбезопасности и другими правоохранительными институтами, а также партией.

По-прежнему определяющее влияние на настроение населения оказывали трудности, связанные с продолжавшейся войной. Весной 1944 г. сообщалось о том, что в связи с простоем предприятий и оплатой в размере 50 процентов возникло недовольство среди рабочих, поскольку «не обеспечивался прожиточный минимум» их семей³⁷⁴. Бывшие работники Торгового порта, вернувшиеся из партизанских отрядов, говорили, что «на нашем пайке жить голодно», что «в тылу у немцев было лучше»³⁷⁵. Подобные настроения поддерживались родственниками лиц, находившихся на оккупированной территории или же в партизанских отрядах. Свидетельства очевидцев о том, что «не все немцы такие, как их изображают в прессе», поступали в город в письмах с бывшей оккупированной территории. В конце мая—начале июня 1944 г. были зафиксированы «нездоровые настроения» прибывших из освобожденных районов. Подростки отказывались работать на заводе Резиновой обуви, продавали свои продовольственные карточки, а также заявляли, что «у немцев лучше» и «немцы больше дают». Чтобы предотворатить продажу карточек, девочкам были даны рационные карточки, но все же несколько человек сбежали с завода³⁷⁶.

Заочный спор о том, когда жизнь была лучше — при немцах или при советской власти — не прекращался в течение всего 1944 г. Иногда его провоцировала сама власть. В справке УНКГБ от 14 ноября 1944 г. сообщалось о реакции на извещение отдела торговли Ленгорсовета, опубликованного в «Ленинградской правде» 3 и 4 ноября. Речь шла о выдаче к празднику 10 грамм лаврового листа и 10 грамм перца. В связи с этим были зафиксированы следующие высказывания:

«...У немцев жить плохо только по словам нашего радио, а на самом деле у нас хуже. Вот дали к празднику перцу с водкой, пей да закусывай» (работница завода ВАРЗ Е.);

« ...Вот обрадовали к празднику, объявили перец и лавровый лист. Населению нужны не слова, а дела. Какой же это праздник» (продавщица магазина Окт. района К.);

«...Ждали, ждали мы выдачу, а объявили нам перец и лист лавровый, а вот как с нас сдирать — то задумываются — то заем, то лотерея» (санитарка госпиталя № 103 С.);