Неизвестная история человечества

Для пропагандистов теории эволюции пекинский человек возник очень вовремя: всего несколькими годами ранее со­стоялся один из самых шумных в мировой истории процессов. Тогда суд штата Теннесси признал некоего Джона Скопса (John Т. Scopes), преподававшего эволюционное учение, ви­новным в нарушении закона штата. Ученые жаждали реван­ша и горячо приветствовали любое новое подтверждение тео­рии эволюции человека.

Затем случился казус с доисторическим обезьяночеловеком под названием Hesperopithecus, якобы воссозданным учеными на основании одного-единственного зуба, похожего на человеческий и обнаруженного в штате Небраска. К стыду деятелей науки, которые представили человечеству его пред­ка, выяснилось, что зуб принадлежал ископаемому кабану.

Тем временем явно затянувшиеся споры и сомнения от­носительно Pithecanthropus erectus Дюбуа также требовали разрешения. Так что столь важное открытие явилось настоя­щим подарком сторонникам эволюционного учения, оказав­шимся перед лицом серьезной внешней угрозы и раздирае­мым внутренними противоречиями.

Огонь и орудия труда в Чжоукоудяне

В 1931 году впервые появились сообщения о широком при­менении в Чжоукоудяне огня и хорошо обработанных орудий труда из камня и кости. Необычным было то, что раскопки в Чжоукоудяне систематически проводились весьма компетентными исследователями еще с 1927 года, однако со­общений об огне или орудиях труда от них не поступало. Так, Блэк в 1929 году писал: «При исследовании многих тысяч ку­бометров отложений из этого источника не было обнаружено каких-либо признаков существования творений рук челове­ческих или применения огня». Прошло всего два года, и вот уже другие изыскатели, в том числе некий Анри Брейль (Henri Breuil), оповещают об обнаруженных в тех же самых местах толстых слоях пепла и сотнях каменных орудий труда.

Судя по всему, новые находки 1931 года в Чжоукоудяне привели в замешательство Блэка и его коллег, поставив их пе­ред необходимостью предъявить какое-то объяснение тому, каким образом от их внимания ускользнуло столь важное сви­детельство. Было заявлено, что они и ранее отмечали призна­ки применения огня и наличия орудий труда, но из-за отсут­ствия уверенности о них не упоминали.

Объяснений того, почему Тейяр де Шарден, Блэк, Пэй и другие исследователи не сообщали о многочисленных наход­ках орудий труда и следов огня в Чжоукоудяне, существует по меньшей мере два. По их собственным словам, они упусти­ли эти свидетельства из виду или не сочли нужным сообщать о них, так как те были недостаточно достоверными. Второе объяснение сводится к тому, что все они были прекрасно осве­домлены об орудиях и следах применения огня еще до сооб­щений Брейля и преднамеренно это скрыли.

Но зачем? Дело в том, что во время раскопок в Чжоуко­удяне следы огня и наличие каменных инструментов счита­лись безусловно достоверным доказательством присутствия в местах их обнаружения либо Homo sapiens, либо неандер­тальцев. Согласно Дюбуа и фон Кенигсвальду, на Яве, в мес­тах предполагаемого обитания Pithecanthropus erectus, не бы­ло обнаружено ни каменных инструментов, ни следов огня. Экспедиция Селенки сообщала об остатках кострищ в Триниле, но широкой огласки эта информация не получила.

Итак, вполне возможно, что первые исследователи Чжоукоудяня намеренно не стали сообщать об обнаружении ка­менных инструментов и следов огня. Скептики могли припи­сать их употребление каким-то современникам синантропа, стоявшим на более высокой ступени физического и культур­ного развития, а это могло лишить его статуса неизвестного ранее и важного звена в цепочке предков современного чело­века.

Как мы увидим далее, именно это и произошло, когда ин­формация об орудиях труда и применении огня стала достоя­нием широкой общественности. Вот что, например, заявил в 1932 году Брейль об этих находках и их связи с синантропом: «Несколько известных ученых, независимо друг от друга, вы­сказали мне мысль о том, что существо, физически столь от­личающееся от человека… просто неспособно сотворить опи­санное мною выше. А раз так, то костные останки синантропа могут оказаться лишь охотничьими трофеями, еще одним свидетельством – наряду с орудиями труда и огнем – пре­бывания в этих местах собственно Человека, останки которо­го пока не найдены». Однако сам Брейль полагал, что изготав­ливал орудия труда и разжигал огонь в Чжоукоудяне именно синантроп, и никто иной.

И современные исследователи склоняются к позиции Брейля, обыкновенно изображая синантропа искусным охот­ником, добывавшим пропитание при помощи оружия из кам­ня и готовившим себе пищу на огне в пещерах Чжоукоудяня.