Неизвестная пьеса Агаты Кристи

У той сразу разбежались глаза. Окна были завешены плотными тюлевыми шторами, но мягкого, рассеянного света вполне хватало, чтобы понять: она оказалась в антикварной лавке! Модерн начала века, слегка смягченный изобилием кружевных салфеточек и накидочек. На стенах множество фотографий – у Жени жадно застучало сердце. Никаких цветов, как это ни странно, даже орхидей нет. Впрочем, в углу вздымается из кадки громадный фикус. Жене показалось, что она очутилась в комнате старой актрисы, живущей только воспоминаниями. И даже лицо Аделаиды вмиг не то что постарело, но как бы подернулось патиной времени. Теперь ей можно было дать не только сорок пять, но лет на десять больше.

Женю как магнитом тянуло к черно-белым фотографиям, занимавшим дальний угол. Кажется, вот такой снимок она видела вчера у Климовых. Как бы к нему подобраться?

– Значит, говорите, для вашего будуара нужны непременно ризантелла и криптантемис? – Глаза Аделаиды не отрывались от лица гостьи. – К сожалению, этих видов у нас нет. Быть может, выберете что-нибудь другое? Скажем, американскую орхидею-бабочку или цирропеталум украшенный, похожий на колибри? Или масдевалию багряную?

Платье Аделаиды было точно такого цвета, как эта самая масдевалия на картинке в «Жизни растений»…

Женя испуганно стиснула руки за спиной. Под пристальным взглядом изумрудных глаз ее вдруг оставила всякая воля. Захотелось оказаться отсюда как можно дальше. Правду Валерия говорила: сущая ведьма эта Аделаида! А еще… еще она сказала, что Аделаида носит оптические линзы зеленого цвета!

От этой догадки Женя сразу почувствовала себя лучше.

– Если интересующих меня цветов сейчас нет, я могу зайти в другой раз, – вкрадчиво начала она, намереваясь вслед за тем сделать комплимент интерьеру магазина и квартиры, а потом поговорить о старых фотографиях, которые создают такой удиви-и-ительный колорит.

Однако Аделаида печально покачала головой:

– Боюсь, я не смогу принять у вас заказ. Видите ли, ризантелла Гарднера считается эндемиком, исчезнувшим видом. А что касается криптантемиса Слетера… Вы, конечно, знаете, что орхидеи – космополиты. Они встречаются почти во всех пригодных для обитания растений областях, от Швеции и Аляски на севере до Огненной Земли и субантарктического острова Маккуори на юге. Это крупнейшее семейство цветковых освоило почти все экологические ниши на Земле… и даже под землей! Некоторые экземпляры так и называются: бесхлорофилльные орхидеи. Они лишены корней и листьев, а любоваться их цветочками возможно как минимум через хорошее увеличительное стекло. И если у вас есть такое стекло, а главное, если ваш будуар находится достаточно глубоко под землей, то вы вполне можете попытаться вывести в нем криптантемис Слетера – бесхлорофилльную орхидею!

Женя онемела. В основном от ярости на себя.

Это же надо… Вот так позор. Позорище!

– А не хватит ли валять дурака? – холодно спросила Аделаида, и ее рука скользнула под плед, прикрывающий колени, словно там был спрятан пистолет. – Вы что, наводчица? Имейте в виду, грабить меня уже пробовали. Здесь такая система сигнализации, что вам руки оторвет, прежде вы попытаетесь – просто попытаетесь! – что-то отключить. Впрочем… – она смерила Женю взглядом, – на наводчицу вы не очень-то похожи. Давайте выкладывайте, что вам нужно. Вроде бы я вас уже где-то видела. Или вы одна из этих дурочек, которые валяются в ногах Артура? Может быть, намерены выложить жалостную историю о своей беременности и будете умолять меня выпустить его «из своих когтей»?

Она хрипло, уничтожающе хохотнула, и Женя впервые заметила, что нос у нее и правда крючком, а губы – в ниточку. Это уже не пиковая дама – это баба-яга, о которой предупреждал Миша Сталлоне!

– Имейте в виду, таких историй я уже выслушала с десяток, не меньше, – не унималась Аделаида, и коляска начала угрожающе придвигаться к Жене… подползать! – Выдумайте что-нибудь получше, не то…

«Конечно, я могла бы свалить ее одним ударом, но не драться же с инвалидкой! – испуганно подумала Женя. – Она слишком разъярена, чтобы вести светскую беседу о фотографиях. Я все испортила. Что делать?!»

Аделаида нажала на ручку кресла, и сиденье медленно пошло вверх. Зеленые глаза гипнотически мерцали. Механизм коляски издавал тихое шипение, и Жене внезапно почудилось, будто перед нею вздымается огромная кобра, раздувая свой капюшон.

Кобру надо бить прямо в лоб!

– А скажите, Аделаида Павловна, зачем вы звонили в «Агату Кристи» под видом Валерии Климовой? – спросила Женя самым скучным тоном, на который только была способна. – Неужели вам неизвестно, что телефонное хулиганство ныне квалифицируется как уголовно наказуемое деяние?

Кобра на миг застыла, потом капюшон ее опал, и она начала потихоньку опускаться.