Неизвестная реальность

— Ты знаешь, что происходило вчера? Та ситуация, которая была создана здесь, — страшное разрушение. Ты ничего не хочешь видеть, кроме того, что хочешь. Ты разрушаешь все вокруг, и прежде всего — саму себя. Ты безумна, потому что не видишь своего безумия. Высшая степень безумия — его невидение. Сумасшедший, который понимает, что он сумасшедший, уже не сумасшедший. То, что ты делала, — безумство. А не видишь ты его по той причине, что твои глаза закрыты ненавистью. Для тебя это нормально, и ты произносишь красивые слова: люблю, добро. Но ты разрушаешь, и это для всех очевидно. Ты тащишь себя в ад.

— Я была в таком же состоянии, что и Татьяна. Раздражение, которое вы назвали ядом, для меня было ржавчиной, которая разъела все внутри меня. Я оказалась на грани сумасшествия. Это было моим естественным и единственным состоянием, в котором я жила, — скрытое или явное раздражение. Сейчас мне просто страшно вспоминать себя ту, тот ад, в котором я пребывала и не видела его. Вчера у меня появилась возможность увидеть и вновь пережить эти состояния.

— Два года назад я была в еще худшем положении, у меня вообще не было позитивных чувств к людям.

— Где твои позитивные чувства? Ты любишь кого-нибудь здесь? Ты научилась словам: позитивно и т. д. Ты кого-нибудь любишь?

Сон, которому не видно конца

— Я никого не люблю, но испытываю приятные чувства по отношению ко многим.

— Это и есть заблуждение, сон, из которого не видно выхода. Не видно по той причине, что она не ищет его. Она просто в этом находится. Тьма сгущается.

— А что я тогда здесь делаю?

— Не знаю. Очевидно, для тебя это последний шанс.

— На самом деле. Потому что, когда я искала выход, то понимала: еще немного, и все, мне уже не выбраться. Единственное, что меня удерживало от самоубийства, — вера в Бога. Я понимала, что это недопустимый выход, но и жить в аду было невозможно. Я начала искать, но то, что находила, не давало мне ответов на мои вопросы, не являлось тем целебным средством, способным помочь мне. И только здесь произошло то, что дало толчок к исцелению. Я нашла средство, которое способно очистить ржавчину, накопившуюся за долгие годы.

— У тебя нет даже зачатков раскаяния. Ты никогда не наблюдала, как человек приходит в храм, падает на колени и раскаивается. Я далек от мысли о том, что всем надо падать на колени, бить себя в грудь… Но я привожу пример того, как человек подходит к последней точке и вдруг начинает видеть и чувствовать все то безумие, в котором находился. Раскаяние. Что это такое? Ты начинаешь видеть, что же делал; как это влияло на тебя и тех людей, с которыми ты поступал подобным образом. И тогда возникают муки совести, раскаяние. Ты все время говоришь о спокойствии, за которым скрывается ненависть. Я же говорю о том, что единственным способом выхода для тебя может стать чувство глубокого раскаяния. Ты думаешь, мне приятно входить в это? Ничего приятного. Но я вхожу по той причине, что рассматриваю это как шанс для тебя. Но тебе надо увидеть, как ты ведешь себя. Все видят. Если и ты увидишь — придет раскаяние. Но для этого тебе надо почувствовать что-нибудь кроме собственного Эго. Скажи честно, что ты испытываешь сейчас к кому-нибудь из здесь присутствующих?

— Я всегда говорю честно.

— Хоть соври, но скажи.

— Благодарность. К Людмиле — теплую симпатию.

— Какую симпатию?

— К ее поведению…

— И к чистым ботинкам?

— И к чистым ботинкам тоже. К стилю, утонченности, доброму расположению. У нее нет агрессии по отношению ко мне. Я чувствую доверие, спокойствие.

— Ты можешь сказать, что принесла тем людям, с которыми общалась?