Неизвестная война

В начале осени 1944 года нам во Фридентале стало известно, что изолированные во время отступления группы немецких солдат присоединились к партизанам Бандеры. Среди тех, кто выжил, оказались добровольцы из 14-й дивизии гренадеров СС «Галиция»,[244] сформированной в 1943 году из украинцев и русских Галиции и Волыни. Ее символом был галицийский лев с тремя коронами и трезубец святого Владимира.

Дивизия «Галиция» храбро сражалась в августе 1944 года в котле под Тернополем бок о бок с 18-й добровольной танковой дивизией гренадеров СС «Хорст Вессель», а также французской боевой группой из бригады войск СС «Шарлемань», — все они отличились в боях.[245]

Я решил создать спецподразделение, в задачу которого входило бы обнаружение Бандеры и переговоры с ним. Мы хотели организовать немецких солдат в небольшие группы, которые смогли бы добраться до наших позиций. В любом случае медикаменты, оружие и боеприпасы мы посылали бы УПА, а после разметки посадочных площадок в лесу раненых эвакуировали бы воздушным транспортом.

Командиром группы я выбрал откомандированного из вермахта капитана Керна, ранее служившего в дивизии «Бранденбург». Керн говорил по-русски и по-польски. В состав подразделения включили десять унтер-офицеров и рядовых немцев, а также примерно двадцать русских, испытанных антисталинистов из моего «Охотничьего подразделения Восток». Следовательно, в подразделении насчитывалось тридцать хорошо обученных и готовых на все солдат, обеспеченных русскими мундирами, сапогами, оружием, табаком и фальшивыми документами. С побритыми головами и двухнедельной щетиной на лице они выглядели, как настоящие русские солдаты. Мы назвали эту операцию «Бурый медведь».

Подразделение Керна перешло линию фронта в декабре 1944 года в Восточной Чехословакии. Через две недели я в первый раз наладил закодированную связь с капитаном Керном по радио. Он встречался с Бандерой, солдаты которого удерживали достаточно обширную лесистую горную местность, размерами пятьдесят на двадцать километров. Благодаря надежным кадрам (среди которых было много офицеров дивизии «Галиция») и симпатии, какой Бандера пользовался среди антирусски и не менее антикоммунистически настроенного населения, он очень быстро смог организовать свои отряды. Среди офицеров дивизии «Галиция» у меня был друг еще с венских времен, командир батальона, которого Керну, к сожалению, не удалось встретить и о судьбе которого мне ничего не известно.

Бандера оказался решительно против идеи отправки наших солдат на запад, чтобы они попытались пробиться к немецким позициям, так как они были ему необходимы. Объединявшая 25 представителей различной политической ориентации Украинская головная вызвольная рада (УГВР) решила в июне 1944 года, что учебными лагерями и военными училищами будут руководить немецкие офицеры. Большинство немецких офицеров возглавило «сотни», то есть роты.

Бандера согласился эвакуировать раненых немецких солдат, и его люди соорудили посадочную площадку в лесу. Однако на момент окончания работ в остающейся под моим командованием части Люфтваффе «Бомбардировочной авиационной эскадре 200» уже не было топлива! Мы смогли лишь сбросить на парашютах врачей с медицинским снаряжением, лекарства, оружие и боеприпасы. Керну и его людям я приказал, чтобы они пробивались назад.

Солдаты, участвовавшие в операции «Бурый медведь», прорывались через линию фронта в марте 1945 года в необыкновенно трудных условиях, так как спецподразделению требовалось преодолеть фронт, удерживаемый армиями Украинского фронта генерала Ивана Петрова. Несмотря на это Керн потерял только пять человек; ни один русский не дезертировал. Конечно же, под конец войны иностранные добровольцы получили фальшивые документы работников, находившихся на принудительных работах, — чтобы не подвергать их опасности выдачи союзниками русским.

Напишет ли кто-нибудь когда-нибудь историю УПА и Степана Бандеры? По моему мнению, его отряды находились в более трудных условиях, чем отряды Тито в Югославии. Тито получал материальную поддержку от англо-саксов. Во времена наибольшего развития движения Бандеры, в 1946–1948 годы, он командовал более 80 000 солдат, в том числе 10 000—12 000 немцев, однако он был полностью изолирован. Оружия и боеприпасов, посланных нами ранее, уже не осталось, поэтому УПА добывала все это, нападая на советские эшелоны. Без какой-либо надежды на помощь Запада ее отряды сражались до 1952 года.