Неизвестная война

^{Советское наступление летом 1944 года — Почему Рокоссовский продвинулся на 270 километров за девять дней — 27 немецких генералов захвачено в плен — Подполковник Шернхорн отказывается капитулировать и собирает 2000 человек — «В лесах на северо-западе от Минска…» — Четыре группы стрелков-парашютистов в операции «Вольный стрелок» — Шерхорн отыскался! — Прапорщик Р. ужинает в советском офицерском клубе — Рейды «Бомбардировочной авиационной эскадры 200» — Унтерштурмфюрер Линдер получает Рыцарский крест — Долгий марш «пропавшего легиона» — Последнее сообщение Линдера: «Я хочу услышать ваши голоса…» — Мои опасения — Объяснения беглеца из советских лагерей, доктора Золтана фон Тота — Цена преступления ношения фамилии Скорцени: десять лет лагерей.}

До операции «Бурый медведь» в советском тылу проводилась другая специальная акция.

В конце августа 1944 года меня срочно вызвали по телетайпу в ставку, где генерал-полковник Йодль представил мне двух штабных офицеров, специалистов по Восточному фронту. Они познакомили меня с драмой, разыгравшейся между Минском и Березиной на участке фронта нашей группы армий «Центр».

Генерал Йодль не смог объяснить, как танки и моторизованные подразделения 1-го и 2-го Белорусских фронтов под командованием Рокоссовского и Захарова, наступавшие севернее припятских болот на стыке наших 4-й и 9-й армий, 2 июля появились в Столбцах в 65 километрах западнее Минска, в то время, когда этот город пал только на следующий день. Моторизованные подразделения Рокоссовского преодолели 270 километров за девять дней!

Сегодня этот быстрый марш не является столь таинственным. Нам ведь известно, что заговорщики Витцлебен, Бек и Гальдер ждали от Паульса в конце 1942 года сигнала к бунту в Сталинграде. Начальником штаба группы армий «Центр», находившейся до весны 1944 года под командованием фельдмаршала фон Клюге, а затем — до того как должность командующего была поручена Моделю — фельдмаршала Буша, был один из основных конспираторов, сторонник капитуляции на Востоке, генерал Хеннинг фон Тресков. Клюге закрывал глаза на подготовку Трескова к переброске на советскую сторону нашего бывшего посла в Москве Вернера фон дер Шуленбурга, который должен был договориться о капитуляции на Востоке.[254]

В «History of the Second World War» («Истории второй мировой войны») сэр Безил Лиддел Харт, в частности, констатировал, что заговорщики сообщили разным командирам противоречивые приказы, и в связи с этим «как на Востоке, так и на Западе события 20 июля имели серьезные последствия».

«Красная капелла» Радо-Ресслера все время пересылала данные в советскую ставку, которая в июне 1944 года имела подробные данные о размещении наших сил на центральном участке фронта. Легко можно было заметить, что движение танков неприятеля, закончившееся маневром по охвату флангов, проведенным советскими генералами в наиболее слабых точках нашей обороны, напоминает план, разработанный Гитлером против русских в июне 1941 года. Он был применен опять, только в обратном направлении. Русское командование быстро училось у нас.

В феврале 1943 года Гитлер поручил генерал-полковнику Моделю спасти двадцать две дивизии 4-й и 9-й армий на Восточном фронте, находившиеся на плацдарме под Ржевом под угрозой окружения. С 1 по 22 февраля генерал более 160 километров отводил свои дивизии с постоянными оборонительными боями настолько эффективно, что, несмотря на наступление десяти советских армий, он понес минимальные потери. Операция называлась «Буйвол».

В 1944 году Модель второй раз получил задание спасти то, что еще можно было спасти в этих двух армиях, и восстановить линию фронта. Однако ситуация была совершенно иной. Фельдмаршал[255] оказался перед лицом великого хаоса, появившегося после 20 июля, особенно в моральной сфере.

Солдаты понимали, что их предали.

Я еще раз подчеркну, что единственным выходом было бороться.