Неизвестная война

В апреле 1943 года я ознакомился во Фридентале с программой подготовки личного состава, которая мне сразу же показалась недоработанной. Продолжалась подготовка к операции «Франц». И хотя я был здесь человеком новым, решил кардинально изменить программу обучения и тренировки: батальон должен иметь полный штат, солдатам необходимо пройти интенсивную специальную подготовку, а также требуется обеспечить их соответствующим снаряжением.

Сразу после прибытия во Фриденталь меня попросили произвести молниеносную реорганизацию; однако это было легче сказать, чем выполнить. Я провел много ночей, изучая различные аспекты моей новой миссии, и много дней в поисках соответствующих людей и снаряжения. Среди офицеров, прибывших в самом начале, стоит вспомнить о двух, которые оказались великолепными сотрудниками. Унтерштурмфюрер Вернер Хунке был прислан ко мне как «специалист по Китаю». Действительно, он родился в Китае, но покинул эту страну в возрасте двух лет — он не выучил китайский язык, а о стране знал только то, что можно было прочитать в атласе. Естественно, что мы прозвали его «китайцем».

Унтерштурмфюрер Карл Радл, подобно мне, был венцем; он стал моим адъютантом. Радл был и остается коренастым и широкоплечим мужчиной типа «таран», который при этом мог быть мягким и деликатным. В момент начала войны он заканчивал юридический факультет какого-то института и собирался работать в центральной администрации. Необыкновенно полезным оказалось его умение применять диалектику и ловкость, с какой он мог интерпретировать в нашу пользу бумаги, полные решительных отказов (войсковой продовольственной, службы вооружения и так далее), отменять запреты, а также редактировать на первый взгляд невинные прошения, которые в результате приносили большую прибыль. Наши проекты часто определяли как «интересные», но, к сожалению, «принимая во внимание ситуацию», наши просьбы не удовлетворялись.

Более или менее успешно оборудовав часть во Фридентале, я поехал в спецшколу в Гааге. В сецессионной вилле, окруженной большим парком, размещались примерно двадцать пять курсантов, обучавшихся под руководством штандартенфюрера СС Кнолле из СД. Формально мое звание было ниже, хотя звания СД не имели эквивалента в войсках СС; практически, работники СД были больше служащими, чем солдатами. Однако ситуация в Гааге могла бы стать затруднительной, но Кнолле сразу же успокоил меня, заявив, что охотно останется на своем посту в качестве моего подчиненного. Он знал свою специальность: перехват, радиосвязь, коды, шифровка, дешифровка и так далее, — следовательно, остался руководителем школы. Из числа двадцати пяти курсантов десять принадлежали к войскам СС, один был иранцем, проходившим подготовку для операции «Франц», остальные оказались агентами СД (управления VI).

Ситуация была далека от идеала. Агенты СД оплачивались службами Шелленберга и обеспечивались значительно лучше, чем добровольцы из войск СС, которые получали лишь армейское денежное довольствие.

Шелленберг предложил мне вступить в СД и звание штандартенфюрера, то есть такое же, какое имел Кнолле. Он предполагал, что это «ликвидировало бы все мелкие помехи». Я отказался, так как предпочитал звание хауптштурмфюрера запаса войск СС штандартенфюреру СД. Шелленберг не настаивал. Я вновь посетил генерала Юттнера и сообщил ему о принятии должности.

В Гааге я сразу же издал приказ о подготовке курсантов войск СС отдельно от других стажеров, а также о применении особых кодов. В итоге доля солдат войск СС в школе дошла до 90 процентов при 10 процентах членов СД и добровольцев — гражданских агентах, оплачиваемых СД и подготавливаемых для различных миссий этой службы, которыми я не занимался. Мне хотелось бы иметь только солдат-добровольцев из Европы, по мере возможности набиравшихся из войск СС. Также как и я, эти молодые люди горели желанием сражаться с большевизмом и предупредить его распространение в Европе, тем самым принося пользу родине. Позже нам говорили, что мы заблуждались. Возможно. Но если бы мы не сражались в 1941–1945 годы с войсками Сталина, Европа сегодня не существовала бы. Мы защищали европейскую и немецкую землю не как «нацисты», а как патриоты и солдаты.

Внимание Гитлера с 1941 года привлекала специфическая форма ведения войны, применяемая в акциях так называемых британских коммандос, оснащенных и вооруженных лучше обычных подразделений. Общеизвестно, что в 1941–1943 годы британскими специальными операциями руководил лорд Луис Маунтбэттен. Его преемник генерал Роберт Лэйкок, руководивший в 1943–1947 годы, написал предисловие для книги моего друга Чарльза Фоли «Commando extraordinary»;[133] книга была опубликована в Лондоне в 1954 году, а через год — в Нью-Йорке. Американское издание имело интересное вступление, написанное генералом Телфордом Тейлором.