Неизвестная война

Остальным выдавали по горсти сырой кукурузы — раз в двое суток. Начались голодные обмороки. Большинство не могли подняться. Через неделю увели Истомина и Гаврилова — они до сих пор на родине числятся без вести пропавшими.

Еще неделя — исчезают Хаустов, Кучеров и Бажин. Мы подумали, что небольшими группами нас выводят на свободу. Однако, когда Хаустова, Кучерова и Бажина вскоре по неизвестной причине вернули в яму, мы уразумели: свобода для нас понятие пока — эфемерное.

В это время сохранившим больше сил Еремину, Бурнадзе и Мирахметову удается бежать.

Это сильно осложнило участь оставшихся. Нам связали руки и ноги. Не освобождали даже ночью на время сна. А африканские комары ничуть не милосерднее украинских…

Потянулись долгие месяцы пленения. Бажина дважды кусал скорпион, все мы — неоднократно — переболели малярией. И вот — 23 января 1984 года. Несколько суток в пути. Мокрая после дождя тропа. Густая трава обливает, как из ведра. Разъедает глаза. Мы еле переставляем ноги.

Наконец из-за камышей блеснула излучина реки. Значит, за нею— Малави. Мы — на границе.

И тут Саша Кучеров начинает бредить. Арутюнов глотнул воды — и начал рвать. У Киракосяна и Попова, несших последние километры носилки с Ахмадеевым, судороги сводят ноги, они начинают корчиться на земле. Всех, не имеющих сил даже отмахнуться, плотным слоем облепляет мошкара. Серо-кровяная шевелящаяся масса…

Утром старший группы сказал: нас отпускают на свободу. На лодках преодолели водную преграду. Стояли на берегу, поддерживая из последних сил друг друга, и чувствовали, как по щекам текут слезы. Плен и жуткая неизвестность остались позади.

18 февраля самолетом Аэрофлота нас доставили в Москву. У всех — дистрофия II степени, нервы — ни к черту. Подлечили в санатории ВЦСПС. Министр Козловский вручил каждому нагрудные знаки «Отличник геологии СССР». Уже на Родине узнали, что при захвате наших коттеджей в самом начале драмы, погибли Зиятдинов и Воронов.

Кстати, в одной из мозамбикских газет появилась заметка об «освобождении советских геологов, томившихся в плену почти полгода». А мне еще долго снились ужасы, которые пришлось пережить в «загранкомандировке»…

Когда я вышел на пенсию, которой, естественно, на сносное существование катастрофически не хватало, решил обратиться в официальные инстанции: насчет соответствующего удостоверения — в расчете хотя бы на грошовые льготы. Ответ не заставил себя долго ждать: «После проверки перечня государств — в Мозамбике в 1982–1984 годах военных действий не происходило».

А я, между тем, — такая вот ирония судьбы! — живу на улице Воинов-интернационалистов.

1998 г., г. Киев.