Неизвестная война (СИ)

Интересное сочетание и, наверное, должна быть какая-то логика? Впрочем, на столе еще лежит синяя папка, а за ней черная. Так что, вполне возможно, секретарь брал то, что оказались под рукой.

На Лубянке мне больше делать нечего, пошел обратно в «Метрополь». Немного успокоился — как-никак выплеснул все эмоции на бумагу. Но какого-то толка от рапорта, оставленного в приемной ВЧК, я не ждал. Скорее всего, Дзержинский его не увидит, секретарь передаст бумагу в Оргбюро, где такой же чиновник от партии, вроде Билева, составит текст, где мне предложат либо вступить в РКП (б) повторно, либо поставить вопрос о моем восстановлении в партии на ближайшем собрании.

Прошел половину дороги, как меня окликнул женский голос:

— Эй, чекист.

Ну, конечно же, кому же еще здесь быть, как не гимназистке с панели? Все в тех же тряпках. Впрочем, откуда бы ей другие взять?

— Привет, Эльвира — властительница тьмы! — поприветствовал я девушку.

— Кто?

Еще бы. Где ей понять. Фильм с таким названием снимут лет, если не соврать, через шестьдесят.

— Неважно, — отмахнулся я, — а как тебя на самом-то деле звать?

— А хрен ли тебе разница, если ты сейчас подыхать станешь?

В руке у «Повелительницы тьмы» появился... браунинг.

— Браво! — похлопал я в ладоши.

— Ты чего? — слегка растерялась бывшая гимназистка.

— Я вчера подумал: ну, до чего же молодежь пошла бестолковая, ничего не умеет. Ни украсть толком, ни убежать. А ты, смотрю, ловкая шельма. Из моей комнаты все ценное вытащила, да еще и пистолетик украла. Хвалю. Кстати, а документы не сперла?

— Я тебя приговариваю к расстрелу! — торжественно сообщила девушка, вскидывая браунинг на уровень моих глаз и снимая с предохранителя.

Не хочу врать и говорить, что мне не было страшно. Страшно, когда тебе в глаз нацелен пистолет , и неважно, кто держит оружие в руках. Просто я сегодня уже утомился от нелепостей, а тут еще девица с «дамским пистолетом».

— Да? А за что? — устало поинтересовался я, чуть-чуть, примерно на шаг, придвигаясь к девушке. — Даже в ревтрибунале перед расстрелом приговор зачитывают, а там говорят — за что именно.

— Я приговариваю тебя к расстрелу за то, что ты чекист. Что виноват в смерти моего отца и родственников.

— А часовню, простите, тоже я разрушил?

— Что? — снова растерялась девушка.

Мне этого оказалось достаточно, чтобы сделать еще один шаг, а потом выбить браунинг из рук барышни. Наступив ногой на пистолет и ухватив девицу за рукав, я нравоучительно сказал:

— В следующий раз, если соберешься кого-то убить, то стреляй сразу, а не болтай.

Хотел дать затрещину, но не стал, не дай бог, опять в обморок упадет, а развернув девчонку спиной, дал ей коленкой под зад, отчего она отлетела и упала. Подобрав браунинг, осмотрел его, поставил на предохранитель и сунул в карман.

— Сволочь ты, — пробормотала девица, поднимаясь с грязного московского снега.

— Иди деточка, иди отсюда, — миролюбиво предложил я. — Вон, на нас уже внимание обращают.

И впрямь, прохожие с явным интересом принялись наблюдать за почти театральным действом, а кое-кто даже останавливался. Еще чуть-чуть и появится какой-нибудь патруль — либо армейский, либо милицейский.

— Сволочь ты, — снова повторила девчонка.

— Ну, заладила! — рассердился я. — Народ кругом, не позорься, и меня не позорь. Еще решат, что я твой бывший кавалер, мол, поматросил, да бросил, а девка на панель пошла.

Я пошел своей дорогой, радуясь, что снова остался жив. Повезло. На этом фоне даже ситуация с партбилетом уже не казалось страшной и серьезной. Проживу я и без членства в Коммунистической партии. В конце концов, дело не в партбилете. Съезжу в Архангельск, вернусь, а там разберемся.

Не стал переживать и ломать голову, отчего эта барышня на меня взъелась. Скорее всего, стащила оружие и решила застрелить хотя бы одного ненавистного ей чекиста.

Вообще-то следовало ухватить эту дурочку за шкирку, отвести на Лубянку, сдать дежурному и написать рапорт. А за попытку убийства сотрудника ВЧК девчонке пришлось бы ответить. И очень серьезно ответить. Но не убила же и даже не ранила.

[1] Вполне возможно, что это Елена Дмитриевна Стасова.

Глава 16. Орден Красного знамени

— Володя, ты дурак? — возмущенно воскликнула Наталья, когда я пересказал ей эпизод давешней встречи с нашей знакомой. — Почему ты просто-напросто не взял ее за руку, не привел в милицию?

— Чтобы милиция сдала ее в ЧК? — ответил я вопросом на вопрос.

— Чтобы милиция отвезла ее в детский дом, — терпеливо сказала сотрудница Коминтерна. — Про покушение на сотрудника ВЧК, кражу оружия, ты мог бы не упоминать. Как чекист ты обязан заботиться о людях.

— Не спорю, — пожал я плечами. — Только сама-то девушка захочет ли в детский дом? Есть у меня подозрение, что там не лучше, чем на улице. Скажи лучше, у тебя в ридикюле все на месте? Деньги там, документы, губная помада?