Неизвестная война. Тайная история США

Война продолжалась. Северные генералы откровенно чудили. Батлер, «мясник Нового Орлеана», в конце концов за неимением настоящего противника принялся воевать с… южными дамами. Причем всерьез. Дело в том, что гордые южанки во врага, захватившего город, не стреляли и бомб не подкладывали, но вовсю использовали другое женское оружие: горящий презрением взгляд. Демонстративно отворачивались от бравых победителей, в упор их не видели, переходили на другую сторону улицы, завидев идущего навстречу «синепузого». Победителей это ужасно злило – тем более что участились случаи, когда на гордо шествующего по тротуару «синепузого» якобы по нечаянности женщина выплескивала содержимое ночного горшка.

Батлер решил это дело пресечь и издал приказ, который полностью укладывается в одну строчку из Высоцкого: «Кто косо кинет взгляд, тот ренегат и гад». В приказе объявлялось: с любой женщиной, которая «словом, жестом или движением» оскорбит удальца в синем мундире, «будут обращаться, как с уличной проституткой». После чего долгие десятилетия на Юге большим спросом пользовались ночные горшки с портретом генерала Батлера на донышке…

Грант в те времена, как мы уже видели, вместо реального дела устраивал еврейские депортации – отчего перелома в ходе войны как-то не произошло.

Но все это были цветочки, можно сказать, самодеятельность. Лишь после назначения Гранта главнокомандующим и повышения Шермана началось неописуемое. То, что не имело аналогов в предшествующей военной истории.

Кое-кто из не особенно доброжелательных к Северу историков называл развернувшиеся события «Хиросимой». Доля правды в этом есть: действительно, Хиросима, разве что без атомной бомбы.

Шерману принадлежит печальная слава изобретателя тотальной войны – тактики «выжженной земли», которую потом с большим удовольствием проводили в жизнь ребятки со свастикой на груди (и многие из них за эти художества болтали ножками в петле).

Шерман объявил публично: «Мы не можем изменить сердца людей Юга, но мы сможем сделать войну такой ужасной и так отвратить их от войны, что сменятся поколения, прежде чем они снова заговорят о ней».

Он подготовил план «Марша к морю» – удар, который должен был надвое рассечь территорию Конфедерации и дать возможность северянам выйти к Атлантике на южном побережье. И написал Гранту: «Я проведу этот марш, и пусть Юг взвоет».

Военного противодействия Шерман встретить не ожидал – войска конфедератов были скованы в других местах другими северными генералами. Армия Шермана двигалась двумя колоннами, и в полосе шириной в сто километров не оставалось ничего, сделанного человеческими руками. Именно так: ничего…

Генерал Уильям Шерман

Солдаты Шермана за месяц разрушили 265 миль железнодорожных путей. Причем рельсы не просто сбрасывали под откос, а, раскалив предварительно докрасна, закручивали вокруг деревьев. Солдаты разваливали фабричные трубы, ломали плавильные горны в мастерских, разбивали паровые машины, дырявили фабричные котлы, крушили все, что только можно было развалить, сломать, выбросить в реку, покорежить…

Все, что могло гореть, горело. Сам Шерман так и пишет в мемуарах: «Покидая Южную Каролину, мои солдаты настолько привыкли разрушать все на своем пути, что дом, где размещалась моя штаб-квартира, часто загорался прежде, чем я его покидал» (170).

Все, что невозможно было унести с собой, портили, повсюду над полями поднимался жуткий смрад – живность уничтожалась поголовно. Генерал Шеридан, крушивший Виргинию, преспокойно доносил в Вашингтон: «Мне удалось сжечь две тысячи амбаров, полных зерна, и семьдесят мельниц, а также забить три тысячи овец. В зоне пяти миль я приказал сжечь все дома».

И Шерман, и Шеридан в свое время набили руку на индейцах, подчистую уничтожая целые племена, – и теперь использовали прежний опыт уже в применении к белым. Кстати, именно Шеридан и придумал знаменитый людоедский афоризм: «Хороший индеец – мертвый индеец».

В разные стороны от основных колонн рассыпались отряды фуражиров – эти, оказавшись далеко от командиров, творили вовсе уж законченный беспредел. Шерман впоследствии откровенно признавался, что эти бродячие банды «мародерствовали, совершали грабежи и насилия». А конкретнее, отбирали драгоценности у женщин, раскапывали тайники с фамильным серебром, вытряхивали все ценное.

Чтобы никто не заподозрил, будто я пользуюсь какими-то «рабовладельческими» источниками, позвольте привести интересную цитату из биографии Линкольна, написанной восторженным сторонником «северного дела» Сэндбергом, которого никак нельзя заподозрить в симпатии к Югу: