Неизвестная земля

- Мама велела разыскать вас где угодно, - смущенно говорит она, увидев доктора Гринберга в больничном халате, занятого каким-то делом.

- Мамы всегда знают, что говорят, - добродушно посмеивается доктор Гринберг. - И очень хорошо, что вы нашли меня именно здесь. Не понимаете? Сейчас я вам объясню. С сегодняшнего дня мы с вами начнем лечить вашего папу. Ах, вы не психиатр? Академик Урусов тоже не психиатр, однако он не отказывается делать это. И вы, конечно, тоже будете нам помогать, и не потому, что профессор Холмский ваш папа, а потому что, как выразился академик Урусов, восстановление памяти профессора Холмско-го - дело большой государственной важности. И я еще добавлю от себя: дело это международного значения.

- Вы понимаете, конечно, Александр Львович, что я бы и так...

- Да, я понимаю. Но и это вы тоже имейте в виду. Ваш папа знает, в каком фильме вы снимаетесь?

- Несколько дней назад он поинтересовался этим.

- И сказал что-нибудь по этому поводу?

- Нет, тяжело вздохнул только.

- А как вы поняли этот вздох?

- Его можно толковать по-разному...

- А все-таки?

- Ну, во-первых, он опасается, наверно, что ему лично уже не придется больше заниматься физикой...

- Мне не нравятся скорбные нотки в вашем голосе, Леночка, - хмурится Гринберг. - Ну, а во-вторых?

- Во-вторых, он, видимо, сожалеет, что ничем теперь не сможет мне помочь.

- Вот за это-то "во-вторых" мы и зацепимся! - оживляется Александр Львович. - Нужно, чтобы он все-таки помог вам в работе над непривычной для вас ролью молодого физика. Подсказал бы что-нибудь или проконсультировал. Но чтобы желание это возникло у него без всякой вашей просьбы. Вы актриса, и, мне кажется, талантливая актриса, вот и постарайтесь средствами искусства дать ему понять, что вы очень нуждаетесь в его помощи. Вам и на самом деле нужно вживаться в образ физика, проникнуться романтикой таинственного мира его элементарных частиц и если не читать их замысловатые следы на фотографиях, то иметь хоть какое-нибудь представление об их "визитной карточке".

С этими словами Александр Львович извлекает из своего портфеля несколько фотографий пузырьковых следов, образованных элементарными частицами в камере, наполненной жидким пропаном.

- Вот они, эти "визитные карточки"! - торжественно произносит он, протягивая Лене фотографии. - И ни у одного в мире фотографа или кинооператора нет более динамичных кадров. Это не схематическое изображение действующих лиц микромира, а графическая запись их судеб. И судеб преимущественно трагических. Вот эти многочисленные углы, перекрестья и развилки на их пути и есть резкие изменения в их судьбах, распад их семей, оскудение могущественных родов, растранжиривание их огромной энергии многочисленным, но уже маломощным потомством. Вашим киностудиям, Леночка, и не снятся даже такие трагедии, которые запечатлены тут почти на каждом квадратном сантиметре фотоэмульсии.

Лена с удивлением смотрит не столько на снимки элементарных частиц, сколько на Александра Львовича.

- И откуда вы, психиатр, так хорошо знаете романтику микромира?

- Скажу вам по секрету, - смеется доктор Гринберг, - не будь я психиатром, непременно стал бы физиком. Там ведь не меньше "безумия" и "странностей", чем у нас в психиатрической клинике, так что довольно много общего. И из меня мог бы получиться неплохой физик - толкователь судеб населения этого микромира. А теперь слушайте меня внимательно - я дам вам кое-какие советы для той роли, которую вы теперь будете играть не только на киностудии, но и у себя дома.

7

В тот же день Олега Сергеевича Урусова приглашает к себе президент Академии наук.

- Догадываетесь, о чем будет у нас разговор? - спрашивает он Урусова, всматриваясь в его черную бороду и обнаруживая в ней значительно больше седых волосков, чем в предыдущую их встречу.

"А когда же была она, эта "предыдущая встреча"? - задумывается он невольно. - На ходу, на заседаниях встречаемся почти каждый день, а так, чтобы попристальней посмотреть друг другу в глаза или хотя бы в бороду, не часто ведь доводится..."

- Интересную новость хочу вам сообщить, - продолжает он уже вслух, переводя взгляд с бороды на глаза Урусова. - Соединенные Штаты собираются предпринять восстановление Международного центра ядерных исследований в Цюрихе. Они обратились уже в связи с этим к нашему правительству с просьбой поддержать их и выделить необходимые средства.

- А затем продолжить эксперименты, прерванные катастрофой? спрашивает Урусов.

- Это уж само собой.

- Но ведь все может повториться...

- Они такого же мнения, но готовы пойти на риск, если и мы примем участие в этих экспериментах. Понимаете, на что тут делается расчет?

- Да уж яснее ясного, - вздыхает Урусов, нервно теребя бороду. - Ну и что же ответило им наше правительство?

- А что оно могло ответить? Разве можно было отказаться от их предложения в сложившейся ситуации?

Оба долго молчат, глядя в разные стороны. Урусов не торопясь закуривает, президент отпивает несколько глотков давно остывшего чая, стоящего у него на столе.