Неизвестная Зыкина. Русский бриллиант

На телевидение чаще всего ездили вдвоем (однажды знакомый редактор, глядя на нас, идущих по коридору, пошутила: «Вот Зыкина и Зыкин приехали»). На передачу «Старая квартира» на канале «Россия» мы с певицей чуть опоздали и вошли в зрительный зал под руку, усевшись на пустовавшие два крайних кресла первого ряда. Сотни зрителей смотрели на меня сзади, иные дамы привставали с места, чтобы посмотреть, с кем это Зыкина приехала. Шепчу ей: «На меня смотрят все женщины без исключения, не отрывая глаз. Подумают еще чего-нибудь этакое»… «Да пусть думают что хотят», — отвечала певица.

На съемках в разных студиях телевидения и на разных каналах мы были с Зыкиной раз десять или двенадцать. Один «вояж» остался в памяти, словно случившееся было вчера.

Летом 1998 года, согласовав с Зыкиной все вопросы, касающиеся моей компетенции, я со спокойной душой отправился домой. Едва переступил порог, как раздался телефонный звонок.

— Юраш, это я, — слышу в трубке голос Зыкиной.

— Что случилось, Людмила Георгиевна? Папа Римский женился на топ-модели? Буш спустился на парашюте на Красную площадь рядом с мавзолеем?

— Буш сидит на своем ранчо и играет с собакой. Папа проводит мессу и пока не женился. Слушай, звонила режиссер с Первого канала телевидения и просила приехать в понедельник для съемок в программе Андрея Разбаша «Час пик». Сможем поехать?

— Какое число будет?

— Тринадцатое.

— Нехорошая дата. Я суеверный, да и вы тоже, знаю.

— Да, действительно нехорошая, — согласилась Зыкина. — Но, может, съездим?

— Перенести встречу на другой день сложно?

— Не знаю…

— Хорошо. Давайте попробуем.

Приехали на телевидение. С Разбашом (ныне покойным) согласовали все детали передачи, визажист приступил к работе. За несколько секунд до выхода передачи в эфир с левого глаза Зыкиной падают на пол плохо приклеенные ресницы. От волнения у юной симпатичной стилистки, пытавшейся приклеить ресницы на прежнее место, задрожали руки. Говорю ей: «Смелее, сеньорита, смелее! Не бойтесь!». Та, видно, приложила какое-то усилие, и ресницы оказались на месте буквально за три-четыре секунды до эфира.

После передачи отправились в буфет выпить «на дорожку» по чашке кофе.

— После твоей команды девчонка так надавила на глаз, — сказала Зыкина, едва мы оказались в коридоре, — что чуть без него не осталась.

Сели за стол, пьем кофе с пирожными. Помолчав немного и посмотрев по сторонам, как окружение пронизывало нас любопытными взорами, я произнес:

— С одним глазом остаться — несчастье, а женщине и вовсе плохо. Пират бы обрадовался, что потерял в схватке левый глаз, а не правый.

— Почему? — спросила Зыкина.

— Женщина с одним глазом теряет выразительность, а пират, как правило, целится правым глазом, когда стреляет из ружья или пистолета. Боль в глазу утихла?

— Прошла, слава богу.

— Тогда поехали. В следующий раз, если будут сомнения относительно признаков неудачи, не поедем.

— Не поедем, — согласилась Зыкина.

* * *

Бывали дни, когда телефон в зыкинском кабинете звонил с утра до вечера. И певица то и дело бралась за трубку. «Работать некогда…» — сетовала она. «Да выключите вы его, Людмила Георгиевна, — говорил я, — до ночи не дает вам покоя».

В 1969 году я брал интервью у директора Большого театра М. И. Чулаки по поводу гастролей балета в США. До беседы с ним (он в это время перекусывал) я сидел напротив секретарши, то и дело поднимавшей трубку телефона. Звонившие, очевидно, хотели переговорить с Михаилом Ивановичем. И она отвечала: «Его нет, он будет завтра»; «Он уехал в Министерство культуры»; «Его сегодня не будет»; «Он на репетиции»; «Позвоните после 16.00…» Я подумал, с каким мастерством врет секретарь и сказал об этом Чулаки. «Иначе невозможно работать», — был ответ директора ГАБТа.

Об этом эпизоде рассказал Зыкиной, на что она отреагировала просто: ввела подобную систему и у себя, но не на каждый день.

Разногласий с ней у меня никогда не было, за исключением одного случая в начале нашего сотрудничества, когда она опоздала на встречу со мной в назначенное время. Ждал ее целый час у дома на Котельнической набережной, коротая время в букинистическом магазине на первом этаже. Приезжает с Гридиным.

— Я здесь битый час вас жду. Что-нибудь случилось? — спрашиваю.

— Ничего не случилось. Прическу новую сделала, думала управлюсь во времени, но вот не получилось…

— Это не причина, чтобы опаздывать.

— Я же все-таки женщина.

— Ну и что — женщина. Почему-то Анна Маньяни, Софи Лорен, Джина Лоллобриджида, Майя Плисецкая и другие «девушки» не меньшей известности и популярности не могут позволять себе опаздывать в таких случаях? Потому что ценят и свое, и чужое время. Давайте договоримся, чтобы такого безобразия больше не было. Иначе наши взаимоотношения закончатся.

Я еще добавил к сказанному, что опаздывать без весомых на то причин — дурной признак и не украшает человека как личность. И рассказал за чаем об одном случае из моей практики.