Неизвестное дитя

Неизвестное дитя, подхватив детей за руки, помчалось с ними среди розовых волн вечерней зари, а птички опять, с песнями и свистом, пустились за ними вдогонку. И что это были за радость и веселье! А в светлых облаках засияли перед ними прекрасные замки, построенные словно из рубинов и других драгоценных камней!

— Гляди, Христлиба, какие чудесные замки! — с восторгом закричал Феликс. — Выше, выше лети, милый мальчик! Я хочу долететь до них!

Христлиба тоже с восхищением смотрели на великолепные дворцы, так что даже забыла свой вчерашний страх.

— Это мои воздушные замки, — ответил их новый друг, — но вам, дети, пора домой! На сегодня довольно!

Феликс и Христлиба от восторга даже не заметили, каким образом очутились они перед дверями дома их родителей.

Откуда родом было неизвестное дитя

На другой день маленький товарищ Феликса и Христлибы дожидался их в чудесной палатке, построенной им на тенистом берегу ручейка из гибких лилий, ярких роз и пестрых тюльпанов. Дети уютно уселись под ее тенью и стали слушать разные интересные истории, которые стал рассказывать им, по вчерашнему обещанию, ручей. Послушав некоторое время, Феликс обратился к неизвестному ребенку:

— Милый наш товарищ! Вместо того, чтобы слушать то, что он так тихо про себя бормочет, так что я даже и не все понимаю, расскажи-ка, пожалуйста, нам что-нибудь сам. Мы бы особенно хотели узнать, кто ты такой, откуда ты родом и почему ты всегда так быстро нас покидаешь, что мы даже оглянуться не успеваем?

— А мама моя, — перебила Христлиба, — думает, что ты сын школьного учителя Готлиб.

— Молчи, ты, глупенькая — воскликнул Феликс, — матушка говорит так, потому что никогда его не видала, иначе она и не поминала бы школьного учителя с его Готлибом!

— Скажи нам, друг, — продолжал он, — где ты живешь, ведь мы могли бы взять тебя к нам в дом зимой, когда будет холодно и снег занесет в лесу все кусты и тропинки.

— Ну конечно! — воскликнула Христлиба. — Скажи нам, где ты живешь, кто твои родители и как тебя зовут.

Маленький товарищ детей сделал очень серьезное, даже печальное лицо при этом вопросе и тяжело вздохнул; затем, помолчав немного, сказал так:

— Ах, милые дети! Зачем вам знать, кто я такой? Разве вам не довольно, что я каждый день прихожу играть с вами? Я могу вам, пожалуй, и сказать, что моя родина там, далеко, за синими, похожими на облака горами, но если вы, пробежав день и ночь, достигнете этих гор, то встретите за ними другие горы, и так далее, и так далее, так что вы так и не сможете никогда добраться до моего отечества.

— Ах, — печально воскликнула Христлиба, — значит ты живешь очень, очень далеко от нас и приходишь к нам только в гости!

— Но ведь вам стоит только сердечно пожелать, чтобы я был с вами, и я мигом явлюсь тут как тут, со всеми моими чудесами и игрушками, — возразило неизвестное дитя, — потому не все ли это равно, живете ли вы сами в моей стране или очень, очень далеко от нее?

— Нет, не совсем так! — возразил Феликс. — Я думаю, твоя родина должна быть чудесная, прекрасная страна, если уже так хороши ее игрушки, которые ты нам приносишь. Чтобы ты ни говорил о том, как трудно в нее попасть, я готов хоть сейчас пуститься в дорогу через поля и леса, через ручьи и горы, как следует хорошему охотнику, и уж, поверь, я не устану!

— И прекрасно! — рассмеялось неизвестное дитя. — Ты начни только поступать таким образом и может сумеешь когда-нибудь добраться до моей родины. Страна, где я живу, так чудесна, что с ней не сравнится никакое ее описание. А могущественная царица этого царства счастья и радости — моя мать.

— Так ты принц? Так ты принцесса? — разом воскликнули дети почти испуганно.

— Конечно, — отвечало дитя.

— Так ты живешь в прекрасном дворце? — спросил Феликс.