Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова?

И владельцы индивидуальных хозяйств, и владельцы паев, и даже фермеры – все они ведут, по сути, крестьянское сельское хозяйство. Но есть люди, способные мыслить шире и видеть в сельском хозяйстве такой же бизнес, как и в любом другом деле. Их отличает то, что они, как правило, занимаются не только собственно сельским хозяйством, но и зачастую переработкой продукции и многими сопутствующими производствами. Главное для таких людей – получение прибыли. И их опыт показывает, что при хорошей организации и грамотном использовании ресурсов и в сельском хозяйстве это вполне возможно.

Оставим в стороне промышленные, торговые и прочие сервисные малые предприятия в сельской местности. Несельскохозяйственный бизнес на селе развивается в последние годы довольно быстро, особенно недалеко от городов или там, где люди ведут товарное хозяйство и у них есть деньги. В целом статистика фиксирует даже более быстрое развитие в сельской местности несельскохозяйственного бизнеса, чем сельскохозяйственного (Калугина 2003). Так население пытается решать проблемы занятости. Это челночный бизнес, лоточная торговля и множество частных магазинов, небольшие предприятия, организованные на руинах «Домов быта», парикмахерских, столовых и т. п. (Фадеева 2003).

В разных районах мы встречали людей, которые пытаются превратить и сельское хозяйство в настоящий бизнес. Их очень мало, обычно один-два на административный район. Но они всегда – гордость и опора местной экономики. Утрата таких людей в XX веке – одна из необратимых утрат России (Горянин 2004). Специфика такого сельскохозяйственного бизнеса в том, что он более «светлый» по сравнению с товарными хозяйствами населения – такое производство не спрячешь (хотя и они используют известные схемы занижения продукции и ухода от налогов). Тем не менее подобные предприятия наряду с торговлей зачастую являются основными налогоплательщиками в сельской местности. Правда, некоторые руководители колхозов, приватизировав часть имущества и земельных паев, по существу превращаются в подобных предпринимателей, внедряют переработку продукции и т. п. Но здесь речь пойдет о тех, кто начал свою деятельность, не опираясь на готовые колхозные ресурсы, – именно о малых предприятиях в сельском хозяйстве.

Доля сельского хозяйства в малом предпринимательстве очень низка. В 2004 году по всей стране было зарегистрировано 19,3 тыс. таких предприятий, хотя это в 2 раза больше, чем в 1996 году (Россия в цифрах 2005:166). Но это из 953 тыс. всех малых предприятий в России (441 тыс. предприятий в торговле и общественном питании, 128 тыс. – в промышленности, 121 тыс. – в строительстве). Для справки: в такой небольшой стране, как Венгрия, малых предприятий в сельском хозяйстве 36 тыс. (Малое предпринимательство 2004: но). Соответственно и инвестиции в сельскохозяйственное предпринимательство составляют у нас менее 2 % от всех инвестиций в основной капитал малых предприятий (Там же, 69). Занято на них около 200 тыс. человек, т. е. в среднем по га работников на предприятие.

Помимо собственно малых предприятий и фермеров статистика выделяет категорию людей, занимающихся предпринимательской деятельностью в сельском хозяйстве без образования юридического лица. Их совсем мало – около 2 тыс. человек на всю страну (Там же, 137).

В основном это те, кто взял свои паи, но не обязательно. Некоторые могут обходиться и гораздо меньшим участком земли.

Приведем лишь один пример малого предприятия в Косинском районе Коми-Пермяцкого округа.

То, что у Ивана Никитасенко именно «предприятие», стало ясно с первых его слов, когда он сказал, что ставит пилораму: ведь зимой, когда нельзя заниматься сельским хозяйством, надо делать что-то другое. Предприятие «Дар» существует уже 8 лет. Начал Никитасенко с хлебопекарни в родном поселке рядом с крошечным райцентром. Потом поставил другую пекарню в удаленном поселке, жители которого не могут добраться до магазинов. Поначалу с деньгами помог старший брат, у которого свое предприятие на Урале. Поскольку с хлебом получилось удачно, Иван попробовал открыть колбасный цех в своем же поселке. Но этот эксперимент не удался, потому что полностью сдавшие предприятия района не смогли обеспечить стабильные поставки мяса, а работать непосредственно с населением в этой области слишком хлопотно и ненадежно. И тогда он нашел свою нишу, связанную со спецификой природы региона. В 1997 году он открыл ягодный цех и начал делать клюквенный джем в небольших стаканчиках, которые, как оказалось, относительно дешево вместе с наклейкой можно закупать в Арабских Эмиратах! Продукцию поставлял в Москву, Петербург, Екатеринбург и т. п. Вот тут местное население оказалось главной опорой нового бизнеса. Люди сами понесли клюкву, благо ее здесь изобилие. Тут же нашлись добровольные помощники, которые в селах закупали клюкву у населения, а затем чуть дороже сдавали ее на предприятие Никитасенко. Кроме того, он сам созванивается с ликеро-водочными заводами по всей России и поставляет им ягоды. Но и на этом он не остановился. Купил макаронный цех. Потом завез свиней, сначала 17 голов, сейчас уже 500. Взял 300 га в аренду, сеет в основном зерновые на корма, хотя урожайность в этих местах все равно не превышает 10 ц/га. Но он верит, что можно довести ее до 18. Помимо всех этих предприятий у него 9 магазинов в районе.

Вот такой размах. Главные проблемы – социальные: нет надежных работников – при том, что большинство колхозов закрылись и в селах множество безработных. Но большая их часть из-за алкоголизма уже не способна к постоянной работе.

Ближе к городу найти свою нишу легче. Можно делать бизнес на чем угодно, вплоть до отходов производства, как, например, инженер бройлерной фабрики Баранов в Костромской области, который начал с производства удобрений из помета и закончил открытием комплекса по производству картофельных чипсов (Нефедова 20036:251). Обычно в самых разных условиях такие люди создают именно агрокомплексы, которые специализируются и на выращивании продукции, и на ее переработке, и на продаже – как правило, в своих же магазинах. Часто они одновременно занимаются и несельскохозяйственной деятельностью. Когда разговариваешь с подобного рода предпринимателями, все кажется четким, логичным и… таким простым. Почему же их так мало в России?

Однако не все малые предприятия столь удачны. Неумолимая статистика указывает, что прибыльных предприятий среди них только 52 % (Малое предпринимательство 2004:84). В промышленности в 2003 году было прибыльно 60 % малых предприятий, в торговле – 68 %. Объективные сложности функционирования сельского хозяйства не могут не сказываться и на этих предприятиях. В 2003 году прибыльных колхозов было столько же – 51 % (Сельское хозяйство 2004). Правда, средняя рентабельность малых агропредприятий повысилась после дефолта 1998 года и даже обогнала рентабельность промышленных и торговых предприятий. Важно, что она почти в 2 раза выше рентабельности крупных и средних предприятий (Малое предпринимательство 2004:93).

Предпринимателей отличает особый склад мышления, нацеленного на получение прибыли. По словам одного из предпринимателей из Ленинградской области, главная беда наших агропредприятий заключается в том, что ими руководят люди, не способные к организации бизнеса и потому ищущие оправдания в особых условиях, традициях и т. п. То же касается и частных хозяйств. Неправильная организация – это главная причина всех рисков производства, и связана она в первую очередь с неверной оценкой ресурсов – природных, трудовых, финансовых – и с недостатком информации. Можно кратко сформулировать основные принципы предпринимательского подхода к сельскому хозяйству, почерпнутые нами из общения с такими сельскими бизнесменами:

– используй то, что есть;

– не продавай сырье, внедряй переработку;

– не делай ставку на одно производство, ищи нестандартные виды продукции;

– избегай посредников и потребителей-монополистов, старайся включить в сферу сбыта и население с его огромным спросом; опирайся на минимальное число надежных людей.