Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова?

В деревне Шуя, где мы остановили машину, чтобы провести анкетирование жителей, к нам подошел мужичок с ведерком картошки, которую только что накопал в огороде. Мы купили содержимое ведра за 50 руб., и продавец тут же побежал в магазин за водкой. Мы поняли, что эти деньги мгновенно исчезнут.

Данные Шуйской сельской администрации показали, что каждый третий трудоспособный житель на тот момент был без работы, каждый четвертый работал в соседних базах отдыха и санаториях, остальные были заняты на временных подработках или в местной социальной сфере. Большая часть опрошенных (70 %) оценивает безработицу в селе на уровне половины и больше всех трудоспособных. Самооценки уровня местного алкоголизма также страшны: более трети считают, что доля постоянно пьющих составляет половину взрослого населения, столько же относит к алкоголикам две трети населения.

Основными занятиями местного населения уже давно являются собственное хозяйство и обслуживание дачников. Главное – это рубка и продажа леса и подработки на строительстве домов и бань. Несмотря на обилие лесов (согласно официальным данным, Валдайский район покрыт лесом на 70 %, в реальности же – гораздо больше), здесь за исключением отдельных хвойных участков преобладает низкокачественная древесина. Крупных лесозаготовительных предприятий нет. Местное же население активно рубит лес либо по лесным билетам (как правило, сверх выделенных норм), либо без разрешения лесхозов (по существу – воруют у государства). При этом дома местных жителей находятся в плачевном состоянии – как правило, это черные, покосившиеся избы, явно требующие капитального ремонта. В администрациях сел нам не раз говорили, что население очень слабо использует предоставленные им природой возможности для улучшения своей жизни. Были попытки поддержки индивидуального сельского хозяйства: в 1990-х годах Бюро занятости населения района выделяло специальные средства на содержание скота с условием сдачи молока в детские сады. Никто не согласился.

Участки у населения небольшие, в основном от 10 до 20 соток, и подавляющее большинство жителей никаких земель больше не использует. Только те, у кого есть скот, арендуют 1–2 га сенокосов у администрации или используют заброшенные колхозные поля, тем самым частично спасая их от зарастания лесом. Но даже столь небольшие участки далеко не у всех используются полностью, что резко отличает хозяйства населения этой зоны от южных. 100 %-ная занятость участка посадками была только у половины опрошенных, а у некоторых кроме картошки и бурьяна нет вообще ничего. У остальных – та же картошка и несколько грядок овощей, в основном для себя.

Две трети опрошенных не имели никакого скота, многие – даже птицы. Одна корова была у четверти опрошенных, а две – это уже большая редкость. Поскольку коллективные предприятия не работают и натуроплаты нет, то свиней тоже почти никто не держит. И уж совсем мало коз и овец. Это весьма странно, так как при таком обилии травы, что существует в этой зоне, уход за мелкими неприхотливыми животными, особенно козами, по силам любой бабушке. Большинство отвечали, что они уменьшили свое хозяйство в последнее десятилетие (см. раздел 2.8).

Хозяйств, продающих половину и больше своей продукции в этом районе, где есть реальный спрос на нее, очень мало. А зарплаты, если и выплачивались, то не превышали в 2003 году 1500 руб. в месяц. Большинство считает, что стали жить хуже, чем прежде, причем значительная их часть – это люди старших возрастов. Важно другое – те, кто считает, что жить стало лучше, – хозяева, увеличившие свое производство. Но таких хозяев всего 18 %. Пассивность основной части населения налицо. 60 % опрошенных не хотели бы уезжать из сельской местности, но для своих детей подавляющее большинство не желают такой же судьбы и связывают их будущее только с городом.