Неизвестные лики войны

Меджлис требовал от представителя «союзников» в Тифлисе полковника У. Хаскеля принять немедленные меры к очищению территории Горской республики от Добровольческой армии.

Полковник Роландсон, глава английской военной миссии при генерале Деникине, опубликовал ответ: «Англия помогает Деникину снаряжением, танками, аэропланами, пушками, пулемётами и будет помогать до исполнения Деникиным его цели. Англия дала для этого своих инструкторов. Будет очень жалко, если придётся обратить это оружие против горцев и их аулы будут разрушены… Нет сомнения, что Россия, очищенная огнём и кровью, станет Великой и Неделимой. Она тогда справедливо воздаст тем, кто помогал её возрождению, а те, кто мешал этому, будут наказаны».

Каждая из сторон стремилась «очистить Россию огнём и кровью». И цель оправдывала средства. А средством были террор, устрашение, выжженная земля, физическое уничтожение.

Своя, русская выжженная земля. Уничтожение своих соотечественников только за то, что думают иначе, мечтают о другом. Они — хуже иноземных захватчиков, потому что в Гражданской войне они становятся… предателями!

Ленин в письме «Все на борьбу с Деникиным!» писал: «Наше дело — ставить вопрос прямо. Что лучше? Выловить ли и посадить в тюрьму, иногда даже расстрелять сотни изменников из кадетов, беспартийных, меньшевиков, эсеров, „выступающих“ (кто с оружием, кто с заговором, кто с агитацией против мобилизации, как печатники и железнодорожники из меньшевиков и т. п.) против Советской власти, то есть за Деникина? Или довести дело до того, чтобы позволить Колчаку и Деникину перебить, перестрелять, перепороть до смерти десятки тысяч рабочих и крестьян? Выбор не труден».

Выбор, действительно, был не труден, но счёт шёл уже не на сотни и тысячи, а на сотни тысяч.

«На Украине огромные массы повстанцев рекрутировались из сёл и деревень, сожжённых германскими карательными отрядами. Они шли разбойничать и искренне считали себя большевиками», — как писал народный комиссар по военным делам Украины Н.И. Подвойский.

Даже левоэсеровская партия «Сени», призывавшая к революционной борьбе, отмечала: «Зрелище более отвратительное трудно себе представить… Черносотенцы, самостийники, белогвардейцы, махновцы, петлюровцы… Расстрелы, погромы — кровавые и бесчисленные, жестокие и непрекращающиеся, взрывы, крушения, налёты, грабежи — вот неприглядный фон, вот та действительность, которая является неотъемлемой частью восстания».

В городе Фастове во время погрома было убито около тысячи человек, в июне 1919 года в районе м. Триполье бандиты закопали заживо в землю или утопили в Днепре несколько сотен комсомольцев.

15–17 мая в Елисаветграде было убито 1526 человек, а сам атаман Григорьев скакал пьяным на коне и рубил беззащитных людей.

4 июня Ленин писал М.Я. Лацису: «…На Украине Чека принесли тьму зла, будучи созданы слишком рано и впустив в себя массу примазавшихся… При удобной оказии сообщите мне подробности о чистке состава Чека на Украине, об итогах работы».

«Тьму зла» несла не только ЧК, не стоит обольщаться этим ленинским признанием.

После изгнания из Киева петлюровцев в Анатомическом музее нашли 200 трупов зарубленных людей.

На станции Гомель-Полесский был обнаружен «вагон смерти» с изуродованными трупами четырнадцати ответственных работников города…

Список преступлений можно продолжать бесконечно.

Как это бывало во всех гражданских войнах, не осталось в стороне духовенство.

Церковное управление южных губерний заявило: «Гидра большевизма и после всех ударов, нанесённых ей нашими доблестными армиями с их беспримерными вождями-патриотами христианами, стоит ещё с поднятой головой… Церковь должна поднять и крест и палицу свою против этой гидры, как подняла бы она всё оружие своё против Антихриста…»

Как сильно сказано! Словно в предвидении грядущих большевистских гонений, разграбленных церквей, взорванных храмов, расстрелянных священнослужителей.

Вот только как церковники, проповедующие христианское терпение, милосердие и всепрощение, представляли борьбу с «Антихристом», к которой призывали верующих? Ведь не при помощи одной молитвы. Не подставлением «щеки другой». А скорее — разбиванием прикладами черепов, вешаньем на столбах, сжиганием в паровозных топках.

Разумеется, на призыв откликнулись «народные массы», выступили на защиту веры.

И принялись «защищать».

Например, в предместье Киева — Куренёвке — такие «защитники» загнали в помещение районной милиции около 150 человек и открыли по ним стрельбу. (Показательно, что с кличем «За веру православную!» люди шли с мешками, надеясь заодно поживиться при грабеже города.)

«В Звенигородском уезде толпа, созванная колокольным звоном „на защиту церкви“, убила двух советских работников и милиционера, в Павловском посаде подожгла здание Совета и убила семь человек, в Яковлевском монастыре Пензенской губернии 5 сентября 1918 года монахини (!) убили чекистку Прасковью Путилову. При проведении в жизнь декрета об отделении церкви от государства в стране произошло 1414 кровавых столкновений».