Неизвестные приключения Баранкина

Но зато счастливый вид!
Малинин продолжает:
Мама делает компрессы!
Папа мчится за врачом!
А в углу стоят ботинки
Будто вовсе ни при чем!..
Шура свой отводит взгляд.
Шура крутится в кровати:
Юра подхватывает:
«Я ни в чем не виноват!» -
Произносит он некстати.
Папа грозно хмурит взгляд:
«Кто же все же виноват?»
Шею жмет компресс из ваты.

Малинин:

Кто же все же виноват?

Хором:

Да… ботинки виноваты!

Малинин:

Шуре дали процедуры.
Что? Зачем? И сколько раз?..
Но не такой характер Шуры,
Чтоб окончить здесь рассказ..

Баранкин:

Пролетят над Шурой годы,
Звездолеты-корабли,
Улетит однажды к звездам
От своей родной Земли!
Спросит Шуру журналист:
"В миллионах километров
От своей родной Земли,
Как вы в бездне очутились,
Здесь, в космической дали?"
Улыбнется скромно Шура,
Тронет Шура шевелюру
Загорелою рукой,
Переспросит журналиста:
"Почему я очутился здесь,
В космической дали?

Хором:

Да ботинки занесли!.."

Раздались шумные рукоплескания, аплодировали даже за кулисами. А Костя Малинин обнял Юру Баранкина и чмокнул в щеку.

– Телячьи нежности, – сказал Баранкин. – Учти, что в следующий раз мы поменяемся ролями: я буду чтецом, а ты будешь поэтом.

За кулисами к Юре Баранкину подошла молодая женщина в очках и долго трясла его руку, поздравляя с успехом.

– У тебя все стихотворения такие замечательные?!

Так как у Баранкина это было единственное в жизни стихотворение (в чем он ужасно ошибался! Не пройдет и нескольких месяцев, как ему придется сочинять в рифму волшебные заклинания!), то Малинин имел полное право сказать, что у него все стихотворения такие замечательные! Затем к Баранкину и Малинину подбежали «внучки братьев Гримм» и тоже трясли им руки, плюс к тому же еще просили дать им переписать стихи на память! Раскрасневшиеся от волнений Баранкин и Малинин подошли к раскрытому окну, чтобы подышать свежим воздухом. От множества прожекторов в актовом зале было душно-предушно.

– А ботинки, наверное, не Шурины, а Юрины, – сказала девочка «не Нина», хитро прищурив глаза.

– Шурины! Шурины! – успокоил ее Баранкин.

Зина Фокина и Эра Кузякина могли поверить всему, даже самому невероятному и фантастическому, кто бы, когда бы и что бы ни рассказал им о Юре Баранкине! Не поверили бы они никогда и ни за что и никому на всем белом свете, только если бы этот кто-то поклялся самым святым, что он видел не только своими глазами, как Юра Баранкин сочинял стихотворения, но и читал их! Поэтому когда случайно, пробегая все в тех же поисках Баранкина и Малинина по Тверской улице мимо магазина, где продают телевизоры, они увидели на экранах двух друзей, Фокина замерла перед телевизором, словно споткнулась. Эра Кузякина, Света Умникова и другие тоже замерли на бегу.

– Предатели! Ренегаты! Это они нам назло! – завозмущалась Эра Кузякина.

– Точно, что назло, – поддержала ее Света Умникова. – Когда я их пригласила принять участие в нашем классном концерте, так они: «Ты с ума сошла, мы устали! У нас сил нет!..» А тут и не устали и силы откуда-то взялись!..

– Этот Баранкин на все способен, даже на стихи!..

– Точно, от него все можно ожидать!.. Даже стихов!..

– Он же ненавидит стихи!

– Ну и что, что ненавидит, а нас он ненавидит еще больше, чем стихи!..

Пока концерт продолжался, за кулисами шел разговор о том, что после концерта все школьники поедут в совхоз помочь им по хозяйству.

– Вы все, как было договорено, спросили разрешения у своих пап и мам? – спросила руководительница.

– Мы у своих пап и мам не отпрашивались, – сказал Баранкин, – поэтому нам с тобой, Малинин, в совхоз ехать нельзя.

– Тем более что мы опять с тобой попались" – вздохнул Малинин.

– Как это попались? – удивился Баранкин.

– А вот так… взгляни в окошко!..

Внизу у школьного подъезда сидел верхом на мотоцикле здоровенный парень – брат их одноклассника Котова.

– Наверное, тот самый изобретатель адской машины наших поисков, – напомнил Костя Юре.

«А чего он сам-то подключился к поиску, – спросил Баранкин самого себя, – потому что машина не сработала?» Баранкин еще раз выглянул в окошко. Возле школьных автобусов внизу вертелись уже Венька Смирнов, Мишка Яковлев и другие велошпионы.

– Все пути отрезаны, – сказал Малинин.