Неизвестные рассказы сыщиков Ивана Путилина, Михаила Чулицкого и Аркадия Кошко

Дарья Ивановна, кухарка, за повара была очень расстроена. Да и мудрено было не расстроиться, когда обнаружилось, что из двух дюжин господских серебряных ложек с вензелями одна ложка бесследно исчезла.

Накануне у господ были гости. Перед обедом лакей сосчитал серебро, всё было цело. Вечером всё серебро снесено было в кухню. Утром оно было вымыто, и тут-то обнаружилась пропажа.

– То есть такая неприятность, Григорий Петрович, такая неприятность, что я и ума не приложу, – говорила кухарка почтенному лакею, служившему у господ лет тридцать, – и кто мог украсть? Из гостей никто не мог положить ложку в карман, были все знакомые. Из кухни, значит, крали. А кто украл? Вот и загвоздка… Дворник дрова приносил, к столу не подходил. Бросил дрова у плиты и ушёл. Кажется, я из кухни ни на минуточку не выходила.

– Да, большая неприятность, Дарья Ивановна.

– Больше ничего не остаётся делать, как к гадалке сходить. Есть такие. Сейчас она скажет, брюнет или блондин ложку взял. Расспрошу, где какая гадалка живёт, и схожу. Единственное средство.

Пока кухарка рассуждала, время шло. Взглянув на часы, она быстро схватила корзину и отправилась за провизией. Какая-то скромно одетая средних лет дама с южного типа лицом и большими чёрными глазами шла вслед за ней и прислушивалась.

– Что с тобою, милая? – догнав кухарку, спросила она. – Вижу, что ты чем-то очень расстроена. Не могу ли помочь тебе чем-нибудь?

– Ах, барыня! Такая неприятность, такая неприятность, – заговорила кухарка, останавливаясь.

Быстро полились слова, и в течение самого короткого времени дама была посвящена не только в подробности пропажи ложки, но и во всю семейную жизнь господ.

– Знаешь, милая, я могу помочь тебе отыскать и вора, и ложку. Только нужна тайна. Ты не должна никому, ни одному человеку говорить, что я берусь за это дело. Если проговоришься, ложка никогда отыскана не будет.

– Уж будьте спокойны. Никому не скажу. Помогите только.

– Ну, слушай. Завтра ровно в три часа я приду к тебе. Необходимо, чтобы в течение часа мы оставались вдвоём. Ни лакей, ни горничная – никто не должен входить. Если помешают или узнают, что я приду, всё будет испорчено и ничего не выйдет.

– Не беспокойтесь. Устрою. А вы как это будете гадать? На картах?

– Особенным образом. Увидишь. Прощай. Помни же, чтобы на кухне в три часа кроме тебя никого не было.

На следующий день в три часа дня дама была уже у кухарки.

– Садись сюда, милая, на табуретку, поближе к окну и смотри мне прямо в глаза. Вот так! – отдавала она приказания.

– Что это вы так смотрите… Страшно… – проговорила кухарка и вдруг замолчала.

Глаза её полузакрылись, и руки повисли как плети. Дама медленно провела руками несколько раз перед её лицом. Проделав пассы, она стала настойчиво отдавать ей приказания. Затем властно сказала: «Проснись!» и дунула кухарке в лицо. Та встрепенулась и открыла глаза.

– Что это со мной? – изумлённо проговорила кухарка. – Никак вздремнула?

– Что ты должна делать? – спросила дама, не спуская с неё глаз.

Кухарка быстро опустила руку в карман, вынула кошелёк и подала его даме.

– Здесь два с полтиной. Возьмите, пожалуйста.

– Хорошо, ты мне снесёшь их на извозчика.

Затем кухарка бросилась к своему небольшому сундуку, покопалась в нём и, отыскав свои сбережения, шестьдесят четыре рубля, подала их даме.

– Очень прошу вас, возьмите, пожалуйста. Возьмите и сундучок мой со всеми вещами. Не откажите! Как милости прошу! Возьмите тоже и подушку, и пальто драповое.

Через несколько минут кухарка ставила в ноги к сидевшей уже на пролётке даме сундук и подавала узлы. Извозчик поехал. Кухарка кланялась и благодарила.

В это время к ней подошла возвращавшаяся с прогулки бонна.