Неизвестные союзники Сталина. 1940–1945 гг.

По данным российского эксперта Андрея Полякова, «после двух с лишним десятилетий пребывания Португалии в Евросоюзе, в стране снова вошел в моду Салазар. Португальский политолог Фернанду да Кошта полагает, что “чувство неуверенности в стране очень велико: это ощущается на рабочих местах и на улицах. Люди возвращаются к недавнему прошлому, где господствовало чувство уверенности. Между свободой и безопасностью люди выбирают безопасность, потому что без безопасности свобода немного стоит”. Рост интереса к Салазару, — продолжает А. Поляков, — обусловлен “разочарованием в нынешнем политическом режиме в Португалии, Евросоюзе и в мире в целом”».

По мнению португальского историка Элены Матуш, «никто не может править столько лет без глубокого знания своего народа. Реакция португальцев на недавнее 120-летие со дня его рождения (в 2009 г. — А.Ч.) подтверждает, что он действительно понимал португальскую душу». В этой связи, как отмечает А. Поляков, на обновленном недавно памятнике на могиле Салазара в Вимиейру золотыми буквами выбита новая надпись: «Здесь покоится человек, которому больше всего осталась должна Португалия. Он отдал Стране всего себя, не взяв для себя от Страны ничего».

Да, по-своему он был идеалистом, веря в «корпоративную модель» общественного устройства, где и богатые, и бедные, не обремененные посредничеством партий, составляют единую корпорацию-государство во главе с «Отцом нации». Так что неспроста в 2007 г. А.О. Салазар с огромным отрывом победил в национальном телевизионном конкурсе «Великие португальцы».

Но есть, пожалуй, беспрецедентная оценка в отношении Салазара и салазаровской Португалии в контексте нынешней России: по мнению Жозе Мильязеша, корреспондента в Москве информационного агентства Португалии «ЛУЗА», «в современной России он рассматривается в качестве примера для нынешних российских руководителей. Фигура Салазара фактически оказалась востребованной, когда Владимир Путин передал свой президентский пост Дмитрию Медведеву (как Салазар передал свой премьерский пост Марселу Каэтану в конце сентября 1968 г. — А.Ч.). Видимо, русские считают Салазара примером…».

Испанские «маки»

Партизан, действовавших в Испании после окончания в 1939 г. гражданской войны и до 1950-х гг., называют «маки'» — так же, как французских партизан во время Второй мировой войны. В этом ничего удивительного: большинство испанских партизан воевали во французском Сопротивлении или использовали его опыт в своей борьбе в Испании. Характерно и то, что в своих действиях против режима Франко партизаны использовали в «транзитных» целях территории соседних Португалии и Андорры, объявивших нейтралитет в сентябре 1939 г. Поначалу «идеология» испанского партизанского движения была смешанной: социалисты, коммунисты, анархисты… Однако затем в большинстве регионов страны компартия, как наиболее организованная и влиятельная сила, возобладала. Примечательный факт: только за время гражданской войны в Испании (1936–1939 гг.) количество ее членов выросло с 31 000 до 300 000. По ее инициативе был создан Испанский Национальный Союз, чтобы направить в общее русло все партизанское движение. Им руководили коммунисты Хесус Монсон во Франции и Эриберто Киньонес в Испании (кстати, Э. Киньонес родился в Бессарабии). Поскольку все партийное руководство — Долорес Ибаррури, Хосе Диас Рамос (умер в Тбилиси 19 марта 1942 г.), Сантьяго Каррильо — находилось с 1938 г. в СССР, Мексике или на Кубе. А в апреле 1941 г. создан XIV Корпус испанских партизан, который с 1944 г. стал называться Партизанской группой «Реконкиста Испании». Он совершал диверсионные акты, добывал важные разведданные: последние переправлялись, в том числе через Андорру, французским партизанам, в СССР, британский Гибралтар, а также командованию союзников в Северной Африке. А оружие с боеприпасами в этот Корпус нелегально поступало и через Андорру, и через Северную Португалию.

В 1944–1945 гг. союзники помогали — через Северную Африку — перебираться в Малагу тем испанцам, кто хотел присоединиться к партизанскому движению. Во Франции в 1944 г. сражаются 13–15 тыс. испанцев, в том числе 5 тыс. из них — во французских Пиренеях. Но союзники не поддержали инициативу советской разведки (1943 г.) усилить антиколониальное движение в Испанском Марокко, на Канарских островах и испанском анклаве Ифни (на западе Французского Марокко). То есть, уже в первой половине 1940-х гг. западные союзники СССР стали «присматриваться» к сотрудничеству с франкистской Испанией. Причем испанские Экваториальная Гвинея и Западная Сахара, окруженные африканскими территориями Франции, не были даже блокированы войсками союзников…