Неизвестные союзники Сталина. 1940–1945 гг.

Салазар заявлял, что «СССР сохраняет, по понятным причинам, свой блок, но по похожим причинам это делает и Португалия, хотя в более жесткой форме, чем СССР. Без сохранения своих ареалов экономического, политического, национально-культурного, наконец, духовного присутствия и СССР, и Португалия перестанут быть самостоятельными, самодостаточными фигурами в мировой политике и экономике. А извне делается многое, чтобы так случилось». Вероятно, такая позиция Лисабона могла импонировать сталинскому СССР, идеология внутренней и внешней политики которого, особенно в последний сталинский период (1946–1953 гг.), была схожей на тот момент с португальской.

Мало кто знает и о не проамериканской политике Лисабона в Юго-Восточной Азии сразу после Второй мировой войны. Так, Португалия в 1946 г. запретила использовать территорию своего Восточного Тимора в 15 тыс. кв. км (географически «окруженного» Голландской Индией — будущей Индонезией) войскам Голландии для транзита военных грузов и военных действий против индонезийских партизан. За эту португальскую позицию Сукарно отказался присоединить Восточный Тимор к Индонезии. Хотя, например, западный регион острова Папуа — Новая Гвинея — Западный Ириан, более чем вчетверо превосходящий территорию Нидерландов, в 1962–1963 гг. был захвачен войсками Индонезии. А Восточный Тимор оставался португальским, повторим, до середины 1970-х гг.

Тот же запрет в 1960—1970-х гг. действовал в португальском Макао — в отношении участвующих в войне в Индокитае ВВС и ВМС США. Как и в отношении транзита военных грузов США через Макао. Хотя в близлежащем британском Гонконге такого запрета, заметим, не было (см., например: «ДРВ: справочник». М.: Мысль, 1974; «Hong Kong: annual reports 1945–1965». London, 1966).

Тем временем, многие португальские эксперты полагают, что провозглашение зоны евро в рекордно короткие сроки, без учета национальной финансово-экономической, в том числе отраслевой специфики государств, включенных в эту зону, с одновременной отменой их национальных валют и национальных банков, не может не приводить к таким кризисам, как в Греции, Ирландии, Португалии. Тем более, что межрегиональные социально-экономические диспропорции в Европе существовали всегда, а их игнорирование «во имя евро» лишь усугубляет эти диспропорции. Поэтому срочная кредитная помощь в таких условиях, по оценкам Международной организации кредиторов, лишь продлевает финансовую, а значит, и общеэкономическую недееспособность (если не агонию) Португалии, Греции и ряда других «еврогосударств».

Во всяком случае, их современная и, похоже, долговременная социально-экономическая политика уже нацелена на выплаты по внешним кредитам и кредитным процентам. То есть, это классический вариант небезызвестной «шоковой терапии», исключающей развитие производственных отраслей и экспортного потенциала, чтобы вывести из кризиса национальную экономику.

Но с Португалией важно и то, что ее финансовый «провал» превратит, скорее всего, лишь в аббревиатуру Сообщество португалоязычных государств. Провозглашенное в июле 1996 г. с целью формирования общего рынка 10 стран, подчеркнем, на базе прежней португальской валюты (эскудо). Кстати, она традиционно была привязана к британскому фунту стерлингов — наиболее стабильной и платежеспособной европейской валюте.

Лисабон стремился сохранить, скажем так, «свой португалоязычный» ЕС и после вступления в еврозону, развивая торговлю, межотраслевую кооперацию и инвестиционное сотрудничество со странами этого сообщества в их валютах. Но издавна дотационная португальская экономика, будучи ввергнутой в долговой «еврокризис», вряд ли сможет, что называется, усидеть на двух стульях.

А в ответ на просьбы Лисабона о срочной финансовой помощи, обращенные к наиболее мощному государству «португальской зоны» — Бразилии — ее власти заявляли, что сохранение в еврозоне Португалии, в контексте ее нынешнего финансового кризиса, потребует постоянных внешних денежных «инъекций», в том числе бразильских. Поэтому целесообразнее, одновременно с получением бразильской финансовой помощи, проработать варианты как восстановления национальных денежных институтов, включая эскудо, так и тесной координации финансовой и общеэкономической политики в рамках Португалоязычного сообщества. Похоже, Бразилия поставила условие…

В связи с нынешними проблемами Португалии, все большее число португальских аналитиков и экспертов в других португалоязычных странах отмечают, что сбываются прогнозы А.О. Салазара, во-первых, насчет экономической непрочности Евросоюза. И, во-вторых — стремления наиболее мощных стран ЕС диктовать финансово-экономическую политику другим странам этого блока. Что приведет, точнее — уже привело к развитию внутриевропейских противоречий и к еще большему уровню социально-экономических диспропорций в Европе.