Неизвестные страницы

И в то же время сам генерал Ренненкампф был окружен целой группой подрядчиков и различных дельцов во главе с Абрамом Шлезингером. В то время как Шлезингер и уже названные Мазель и Арансон стремились при содействии генерала Ренненкампфа пристроиться к выгодному делу поставок в войска, тот же Шлезингер, Нохим Троецкий и их единомышленники и компаньоны, Израиль Пагер и Нохим Сутин, все объединенные жаждой заработать около власть имущего человека, делали с генералом Ренненкампфом дела, как факторы и посредники по покупке имений, чем последнее время генерал Ренненкампф очень интересовался. Особенно нужными и близкими к генералу Ренненкампфу людьми на этой почве являлись все тот же Абрам Шлезингер и Троецкий. По некоторым сведениям, Шлезингер «ввел в дом» генерала Ренненкампфа и Троецкого. По утверждению же одного из свидетелей, знакомство Троецкого с генералом Ренненкампфом устроил Израиль Пагер, который сам познакомился с генералом Ренненкампфом благодаря участию последнего в подписке на некоторые издания книгоиздательства «Лектор», управляющим которого состоял Пагер. Знакомство это имело в виду рекомендацию генералу Ренненкампфу для покупки имения, причем за одно это Пагер будто бы взял с Троецкого обязательство уплатить ему 10 000 руб., если покупка имения состоится. Действительно, Троецкий предложил генералу Ренненкампфу купить неподалеку от Риги имение «Юмерден», принадлежавшее доверительнице Троецкого, дворянке Доди, за 725 000 руб. В основание этой операции по покупке имения положена была главным образом «продажа на сруб» 1000 десятин леса, которую генерал Ренненкампф, пользуясь своим положением, должен был исхлопотать; по продаже же леса на сруб, а большой части земли – Крестьянскому банку, сам генерал Ренненкампф без всяких затрат должен был получить центральную часть имения. В этом отношении представляется интересным, доставленный агентурным путем и имеющийся при докладе особым приложением, документ, которым вполне подтверждается состоявшееся относительно этой покупки между генералом Ренненкампфом и Троецким соглашение (стр. 35, ч. 2).

На подобных же основаниях другой фактор, Нохим Сутин, принимал участие в деле генерала Ренненкампфа по намеченной им покупке 5-миллионного имения наследников графа Тышкевича «Лагойск» в Минской губернии, где, однако, лесу было до 10 000 десятин. Эта покупка, однако, не состоялась.

Дело же с покупкой имения «Юмерден» первоначально шло более удачно, и на этой почве у Троецкого с генералом Ренненкампфом установились тесные отношения.

Троецкий вместе с Шлезингером возил генерала Ренненкампфа с его адъютантом штабс-ротмистром Важеевским осматривать имение «Юмерден». Троецкий же ездил по вызову генерала Ренненкампфа и в Петроград хлопотать по тому же делу покупки этого имения, а затем он же, а по некоторым сведениям вместе с Сутиным и неким Рабиновичем, – приезжал по тому же поводу к генералу Ренненкампфу уже в Инстербург, причем, по утверждению личного адъютанта генерала Ренненкампфа, подполковника Грена, им, Греном, по личному будто бы приказанию генерала Ренненкампфа, и было выдано Троецкому особое свидетельство для оказания ему военными властями содействия как в Инстербурге, так равно в Гумбинине и Сталупенене.

Отношения же свои с генералом Ренненкампфом Троецкий поддерживает и до настоящего времени. Между тем Нохим Троецкий еще в июле месяце 1914 г. значился по списку штаба Виленского военного округа подлежавшим обыску, временному арестованию и высылке во внутренние губернии как неблагонадежный в смысле шпионства. 17-го того же июля Троецкий был действительно подвергнут обыску, обыск этот, однако, не дал никаких результатов и Троецкий арестован и выслан не был. Точно также имевший знакомство с генералом Ренненкампфом Израиль Пагер был 22 июля 1914 г. по распоряжению штаба 1-й армии обыскан, арестован и заключен под стражу в Виленскую тюрьму как личность, безусловно подозрительная в военном отношении и подлежащая высылке в заволжские губернии; но затем по распоряжению того же штаба 26 июля Пагер также был освобожден.

Все эти данные, касающиеся знакомств и связей генерала Ренненкампфа с местными деловыми людьми еврейской национальности, убедительно свидетельствуют о том, что, требуя от своих подчиненных избегать даже чисто внешних отношений с евреями, сам генерал Ренненкампф не считался, когда это касалось его личных интересов, ни со своим высоким положением, ни с необходимостью в его положении крайней осторожности и осмотрительности в своих частных сношениях с разного рода дельцами из еврейской среды, – а между тем генерал Ренненкампф, благодаря своей крайней в этом отношении неразборчивости допустил известную близость к себе лиц, благонадежность которых была заподозрена даже в смысле шпионства, тогда как нельзя не признать, что даже самая возможность близкого доступа к командующему армией подобных лиц представляет собой величайшую опасность для интересов армии.