Неизвестные Стругацкие. От «Града обреченного» до «"Бессильных мира сего» Черновики, рукописи, варианты

Изменялись в процессе правки черновика и числа. Возможно, некоторые и не столь важны для прочтения. К примеру, то, что Ступальский выдал гестапо не двести сорок семь человек, а двести сорок восемь. Или, как сообщает Кэнси следователю Воронину, „за последние пятнадцать дней в Городе исчезли без следа одиннадцать человек“. В черновике — семнадцать. Предельный допустимый индекс интеллектуальности в черновике не шестьдесят семь, а семьдесят… Но некоторые числа могут помочь исследователю фактической составляющей Города и его окрестностей, а также биографий главных персонажей. Первоначально Андрей попал в Город не в пятьдесят первом, а в пятьдесят втором году. Воронин-следователь размышляет: „Дело о Здании было начато еще в те времена, когда Андрей был мусорщиком…“ В черновике не „еще в те времена“, а конкретно — „шесть месяцев назад“. В черновике сначала указывается, что Кацман родился в тридцать третьем году, но тут же забивается и сообщается, что в тридцать шестом. Точно так же о времени его прибытия в Город: сначала — шестьдесят седьмой, затем — шестьдесят восьмой. Интервью с фермерами Кэнси брал „у полсотни мужиков“ (поздняя редакция) и „у двадцати человек“ (в черновике). И почему-то в такой же пропорции изменяется протяженность площади перед мэрией — пятьсот и двести метров. Кацман о себе говорит: „…кто уголь нашел? Триста тысяч тонн угля в подземном хранилище?“ В черновике: „Кто бензин нашел? Восемьдесят тысяч тонн в подземном резервуаре“. Во время экспедиции Воронин заносит в дневник „Пройдено 28 км“. В черновике — 48. А вот дневной расход воды не 40, а 20 литров. „Как-никак, а прошли девятьсот километров“, — думает Воронин. В черновике не девятьсот, а „больше тысячи“. Во время разведки Изя, разглядывая план города, сообщает, что „через шесть кварталов должна быть площадь“. В черновике — „через четыре квартала“. Воронин думает о жизни после переворота: „Но ведь и то сказать: четыре годика жили — ни о каком Эксперименте и не вспоминали…“ В черновике не „четыре годика“, а „три года“. „Трупы лежат не меньше трех дней“, — говорит Изя, когда они с Андреем возвратились из рекогносцировки. В черновике не „трех“, а „четырех“.