Неизвестные Стругацкие. От «Отеля...» до «За миллиард лет...»:черновики, рукописи, варианты

Володя сидит под яркой лампой перед небольшой чертежной доской и очень быстро и точно вычерчивает какую-то деталь на листе из прозрачного материала.[36] Гай сидит рядом на огромном футляре, болтает ногами и разглагольствует. Володя слушает внимательно, подает реплики.

— …Ну, кончился штурм, — рассказывает Гай. — Взяли мы Аргараган. Как водится, пленных погнали тушить пожары, а нас выстроили на площади. Стоим, все ощетиненные от ярости, еще ищем глазами, кого бы пырнуть в брюхо, и вдруг по рядам шу-шу-шу… Герцог приехал!

— Ну-ну? — произносит Володя.

— Вот тебе и ну-ну. Выкатывает на площадь бронеход, выходит из него его высочество и кричит нам: «Слава вам, благодарю, мои Бойцовые Коты!» У меня так слезы и брызнули, клянусь Черным Зверем! — Гай истово хлопает левой рукой по эмблеме на правом рукаве.

— Верю, — серьезно говорит Володя.

— И пошел он вдоль строя, и каждому пожал руку. И мне тоже.

Гай замолкает. Глаза его полузакрыты, он улыбается сладостному воспоминанию. Володя с интересом следит за ним.

— Вот тогда герцог и произнес свои знаменитые слова, — говорит Гай, помолчав. — «Воздух Тобы ядовит, пока им дышит хоть один полосатый». И этим он призвал уничтожить всех краманцев до единого.

— И женщин тоже?

— Женщины врага — законная добыча солдата.

— И детей?

— Великий герцог сказал: дети врага будут рабами наших детей.

— М-да…

Володя заканчивает чертеж и снимает его с доски.

— Ну-ка, Гай, сойди на минутку…

Гай спрыгивает с футляра. Володя поднимает крышку, вкладывает чертеж в узкую щель и, отщелкав на клавишной панели комбинацию цифр, поворачивает рычажок. Раздается слабое гудение, свет лампы на несколько секунд меркнет. Володя сдвигает боковую стенку футляра и извлекает из него причудливую металлическую деталь. Гай восхищенно качает головой.

— Что это? — спрашивает он.

— Это? — Володя критически оглядывает деталь со всех сторон. — Это, брат, всего-навсего буфер отдачи. Есть такая штука в страхующих системах реакторов. В нашем реакторе она что-то зашалила, вот мы ее и заменим… А хороша игрушка, а? Чистый кадмий!

Но внимание Гая устремлено на машину.

— А, это? Это универсальный форматор. В снаряжении Прогрессоров все должно быть универсальным — и бытовые комбайны, и машины… Ты делаешь чертеж, вкладываешь сюда, в приемное окно, набираешь шифры… материал, масштаб и прочее… нажимаешь на пусковой рычажок, и все готово…

— Удобная машина, — задумчиво произносит Гай — Эх, если бы…

— Что?

— Ничего. Это я так.

Поздний вечер. Над черной стеной леса всходит луна. Гулливеровцы и Гай сидят у костра. Галка и Володя молча глядят в огонь, Гай молча поглядывает на Галку. Вдруг Володя тихонько произносит:

Ты слышишь печальный напев кабестана?
Не слышишь? Ну что ж, не беда…

Он замолкает, сдвигает брови, ища рифму. Галка подхватывает:

Уходят из гавани Дети Тумана.
Уходят. Надолго? Куда?

Володя бросает очередное двустишье:

В предутренний ветер, в ненастное море,
Где белая пена бурлит…

Галка поет чистым звонким голосом:

Спокойные люди в неясные зори
Уводят свои корабли…

— Правильно, — говорит Володя и вскакивает. — Пусть это будет песня. Погоди, я сейчас. Готовь следующий куплет…

Он скрывается в темноте и сейчас же возвращается с «концертоном», музыкальным инструментом в виде блестящего стержня длиной в полметра. Он садится, упирает «концертон» левой ладонью в правое колено и начинает легонько водить мизинцем по поверхности «концертона». Звучит мелодия, сначала неуверенная, затем все более определенная.

— Давай, — командует Володя. Галка поет:

Их ждут штормовые часы у штурвала,
Прибой у неведомых скал…

Володя подхватывает:

И бешеный грохот девятого вала,
И рифов голодный оскал…

Мелодия звучит громко, уверенно, и гулливеровцы поют уже в два голоса:

И жаркие ночи, и влажные сети,
И шелест сухих парусов,
И ласковый теплый, целующий ветер
Далеких прибрежных лесов…[37]

Песня кончается. Володя еще раз проигрывает мелодию и откладывает «концертон».

— Неплохо получилось, — говорит он. Галка поворачивается к Гаю.

— Тебе понравилось?

Гай отворачивается и пожимает плечами.

— У нас не такие песни, — говорит он.

— А ты спой нам что-нибудь свое, — предлагает Володя. — Как, споешь? — Он снова берет «концертон».

И вдруг раздается длинный шипящий звук и хлопок, словно откупорили бутылку шампанского. Володя оглядывается.

— Ага, звездолет… — произносит он.

Гай всматривается, заслонившись ладонью от света костра. Посередине поляны из ночного воздуха возникает силуэт звездолета — фосфоресцирующая конусовидная масса. Вспыхивает ярко освещенный овал люка, тоненькая фигурка спрыгивает на траву, раздается задорный юношеский голос: