Неизвестные Стругацкие. От «Отеля...» до «За миллиард лет...»:черновики, рукописи, варианты

После ответа на вопрос Корнея, как Гаг понимает свое положение («Всецело нахожусь в вашем распоряжении»), Корней не повторяет как в изданиях («В моем распоряжении…»), а замечает: «Это еще неизвестно, кто в чьем…»

Позже, когда Корней сообщает Гагу, что война на Гиганде кончилась, Гаг снова возвращается к сомнениям, кто же на самом деле Корней, и говорит ему: «Я не понимаю, зачем вы мне все это рассказываете, Корней… Я вам не верю. И я не понимаю, чего вам от меня надо. И я больше не могу. Я — Бойцовый Кот. Или я на испытании, то я сдаюсь. Не годен. Отправьте меня в линейные части. А если я… А если вы… Тогда скажите, чего вам от меня надо».

Более подробно Корней рассуждает и после извинения Гага т слова «Только смотрите, как бы я ЗДЕСЬ не стал опасен»: «Старый дурень! Я вообразил, что тебе нужна правда! Ты мог заметить, что за все время нашего знакомства я не солгал тебе ни разу. Но в этом случае я должен был если не солгать, то хотя бы промолчать… Все-таки в моем возрасте и с моим опытом пора бы, кажется, знать, что есть люди, которые могут выдержать удар судьбы, а есть люди, которые от такого удара ломаются. Первым рассказывают правду, вторым рассказывают сказки. Так что ты тоже прости меня, Гаг. Я обязан был разобраться в тебе как следует, но… — Он развел руки. — Давай-ка постараемся забыть эту историю».

О недоверии к Драмбе. Гаг думает: «Лучше без него. Пусть только сделает то, что мне надо, а потом я его ВЫКЛЮЧУ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ…» Выделенное изменено позже на ОТКОМАНДИРУЮ.

После подробностей о Данге, которые Гаг узнал из бумаг, брошенных ему в сердцах Корнеем, Гаг размышляет: «Там еще много чего было. Много похожих историй. И получалось, что эти земляне, и Корней, конечно, всяких бесполезных людишек, которых мы и за людей-то не держим, так, за мусор, поэтов всяких, писателей, головастиков одним словом, оберегают и как бы хранят для нас же до лучших времен. Причем не то чтобы возят на Землю, нет, там же у нас и поддерживают, подкармливают, не дают загнуться под колесом истории… Вообще-то даже трогательно».

Более подробно в рукописи говорится и о зачастившем народе в дом Корнея: «Из подземелья прут, из будки стеклянной, что на лужайке, то и дело выскакивают, как пули из обоймы».

ИЗМЕНЕНИЯ В СЮЖЕТЕ

Различия черновика и окончательного варианта ПИП состоят не только в интересных подробностях или стилистической правке. Присутствуют в черновике и сюжетные линии, отсутствующие в публикациях.