Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г.

Он в страхе пальцев не ломал
И не рыдал в тоске,
Безумных призрачных надежд
Не строил на песке,
Он просто слушал, как дрожит
Луч солнца на щеке.

О. Уайльд «Баллада Рэдингской тюрьмы»[171]

Зах<од> солнца 19.15

И вот наконец — первые строки УНС. Вернее, пока только первой версии УНС — «Беспокойства». Частая правка, отмеченная ниже, подтверждает, что знаменитая ритмическая проза начала повести давалась Авторам нелегко.

С этой высоты лес был как [ «зеленая губка» — перечеркнуто; вставлено: «пышная»; «рыжая» — перечеркнуто; «грязная» — перечеркнуто; «пятнистая» — вставлено] пена; как огромная, на весь мир, рыхлая [вставлено «мокрая»] губка; как [ «невиданный» — перечеркнуто] животное, которое затаилось когда-то в ожидании, а потом заснуло и [ «покрылось» — перечеркнуто; поросло — перечеркнуто] проросло мохом. Как [ «зеленая» — перечеркнуто; «бесформенная» — перечеркнуто] аморфная маска, скрывающая лицо, которое никто еще никогда не видел.

Леонид Андреевич сбросил шлепанцы и сел, свесив босые ноги в пропасть. Ему показалось, что пятки сразу стали влажными, словно он и в самом деле погрузил их в теплый лиловый туман, скопившийся в тени под утесом. Он достал из кармана камешки и [ «сложил их» — перечеркнуто] аккуратно разложил их возле себя, а потом выбрал самый маленький и [ «тихонько» — вставлено] бросил [ «его» — вставлено] вниз, в [ «рыжее и лиловое» — вычеркнуто; «рыхлое» — вставлено и вычеркнуто; «в теплое и молчащее, в затаившееся и спящее» — вычеркнуто] живое и молчаливое, в спящее, в равнодушное и глотающее навсегда, и белая искра погасла, и ничего не [ «случилось» — вычеркнуто] произошло, и никакие глаза не открылись [добавлено «при» — «приоткрылись»], чтобы взглянуть на него. Тогда он бросил второй камешек.

7 марта

— Так это вы гремели у меня под окнами сегодня [переставлено после «гремели»: «сегодня у меня под окнами»]? — сказал Турнен.

Л. А. скосил глаз и увидел ноги Турнена в мягких сандальях.

— Доброе утро, Тойво, — сказал он. — Да, это был я. Очень твердый камень попался. Я вас разбудил?

Турнен [вставлено: «приблизился» — перечеркнуто; «придвинулся к обрыву»] осторожно заглянул вниз и сейчас же отступил.

— Кошмар, — сказал он. — Как вы можете так сидеть?

— Как?

— Да вот так. Здесь два километра, — Турнен присел на корточки. — Даже дух захватывает, — сказал он.

Горбовский нагнулся и посмотрел вниз через раздвинутые колени.

— Не знаю, — сказал он. — Понимаете, Тойво, я человек боязливый, но вот чего не боюсь, того не боюсь… Неужели я вас разбудил? По-моему, вы уже не спали, я даже немножко рассчитывал, что вы выйдете…

— А босиком почему? — спросил Турнен. — Так надо?

— Иначе нельзя, — сказал [ «Горбовский» — перечеркнуто, вместо него вставлено: «Л. А.»] — Вчера я уронил туда правую туфлю и решил, что впредь всегда буду сидеть босиком. — Он снова поглядел вниз. — Вот она лежит. Сейчас я в нее камешком…

Он бросил камешек и сел [ «скрестив но» перечеркнуто; вместо них вставлено: «по-турецки»].

— Не шевелитесь [вставлено: «вы»] ради бога, — сказал Турнен нервно. — И лучше вообще отодвиньтесь. На вас смотреть страшно…

[ «Горб» — перечеркнуто] Л. А. послушно отодвинулся.

— Ровно в семь, — сообщил он, — под утесом выступает туман. Ровно в семь часов сорок минут туман исчезает. Я заметил по часам. Интересно, правда?

— Это не туман, — сказал Турнен сквозь зубы.

— Я знаю, — сказал Л. А.

[ «Никогда не задавайте мне таких вопросов» — вычеркнуто.]

— Я надеюсь, вы не обиделись?

— Нет, конечно.

— А вы тоже не любите охоты?

— Терпеть не могу.

[ «Турнен взял несколько камешков»; исправлено на «сгреб в левую руку»; «и стал швырять в пропасть» — все вычеркнуто.]

— А что бы вы делали на моем месте?

— На вашем месте? Я бы ходил следом за женой по лесу и носил бы ее карабин.

— Это было бы глупо.

— Зато спокойно. Я люблю, когда спокойно.

— Она терпеть не может, когда я таскаюсь следом. Она начинает раздражаться и всё время мажет. А егеря просто свирепеют… Нет, уж пусть я лучше здесь понервничаю. В конце концов, можно представить себе, что это даже полезно. Здоровое волнение, этакое взбадривание.

— Действительно, — сказал Л. А. — как это мне сразу не пришло в голову? Это просто нормальная реакция здорового соскучившегося организма. Ведь что такое этот лес? А?

— Да, — сказал Турнен оживленно. — Что он, собственно, такое?

— Ну, тахорги. Ну, туман, который не туман. Смешно.

— [ «Бродячие» — вычеркнуто] Какие-то там блуждающие болота, — подхватил Турнен.

— Насекомые, — напомнил Горбовский. — Насекомые — это действительно неприятно.

— Ну, разве что насекомые, — сказал Турнен.

— Да. Так что, я думаю, мы совершенно напрасно беспокоимся. Просто от безделья.

Турнен снова покраснел.