Неизвестный 1941

К этому времени рокированная с Украины 19-я армия выдвигала свои передовые части к Витебску, стремясь не допустить прорыва немцев на этом направлении. Но запаздывание в сосредоточении частей 19-й армии и захват 9 июля противником западной части Витебска открывали правый фланг 20-й армии, серьезно осложняя ее положение. Отдельные части 19-й армии вели бой в районе Витебска с наступавшим противником, а 153-я стрелковая дивизия, потеряв связь с 20-й армией, отходила за р. Лучесу. Таким образом, изначально не блестящее положение армии Курочкина еще больше ухудшилось, когда немцы 11 июля начали наступление практически на всем ее фронте. Собственно, 11 июля все атаки противника были отбиты. Определенного успеха противнику удалось достичь лишь на стыке с 13-й армией, форсировав Днепр. Однако это совсем другая история, не имеющая прямого отношения к обороне «Смоленских ворот».

Наибольшую угрозу положению 20-й армии по-прежнему создавал захват противником Витебска. От него немецкие танки уже начали двигаться в направлении Велижа и Демидова.

12 июля по приказу войскам Западного фронта 19-я армия в целях восстановления целостности фронта должна была силами 7-го мехкорпуса, 162-й стрелковой и 220-й моторизованной дивизий нанести контрудар на Витебск. 20-я армия по этому же приказу должна была нанести вспомогательный удар. Однако контрнаступление не состоялось. Не закончившая сосредоточение 19-я армия отходила под натиском 3-й танковой группы. Вводимые в бой по частям силы левого фланга армии не только не были в состоянии нанести сколько-нибудь сильный удар, но даже не смогли задержать его продвижение.

Кроме того, на левом фланге 20-й армии началось форсирование Днепра двумя корпусами 2-й танковой группы. Фактически оба фланга 20-й армии были обойдены. Однако армия упорно удерживала позиции в центре, выигрывая время для сосредоточения прибывающей с Украины 16-й армии М.Ф. Лукина.

Форсирование Днепра

Операции с использованием механизированных соединений в ходе Второй мировой войны имели свои правила и каноны. Начиналось все со статичного фронта, когда две противоборствующие стороны стояли друг напротив друга на позициях той или иной степени подготовленности. Фронт вдоль линии соприкосновения войск противников занимался в основном пехотой. Владеющая инициативой сторона начинала операцию, пробивая фронт в одном, а чаще нескольких местах. Корпуса или даже армии, состоящие из танковых соединений, прорывались в глубину, смыкая клещи глубоко в тылу противника, образуя внешний и внутренний фронты окружения. Задачей пехоты было сковывание окружаемого противника с фронта, а затем постепенная смена мехчастей, как на периметре окружения, так и на достигнутом ими рубеже в глубине, на внешнем фронте «котла». Следующий этап операций начинался после возвращения к условию предыдущей задачки, т. е. фронт общевойсковых армий с вкраплениями механизированных войск или же с крупными мехсоединениями в тылу, в выжидательных районах.

Смоленское сражение отступило от этого канона. В своих воспоминаниях Гудериан писал: «7 июля я должен был принять решение: либо продолжать быстрое продвижение, форсировать своими танковыми силами Днепр и достичь своих первых оперативных целей наступления в сроки, предусмотренные первоначальным планом кампании, либо, учитывая мероприятия, предпринимаемые русскими с целью организации обороны на этом водном рубеже, приостановить продвижение и не начинать сражения до подхода полевых армий»[273]. Решение действительно нельзя не назвать спорным. Фактически механизированные соединения должны были начинать новую операцию в отрыве от главных сил полевых армий. Причем начинать новую операцию с такой замысловатой процедуры, как форсирование крупной водной преграды. Даже с учетом высоких ударных возможностей германских танковых и моторизованных соединений это выглядело чересчур смелым решением. Впрочем, возражение против временного сворачивания наступательных операций было очевидное. Гудериан написал об этом без обиняков: «Наша пехота могла подойти не раньше как через две недели. За это время русские могли в значительной степени усилить свою оборону. Кроме того, сомнительно было, удастся ли пехоте опрокинуть хорошо организованную оборону на участке реки и снова продолжать маневренную войну».

Надо сказать, что в воспоминаниях Гудериан описал историю с форсированием Днепра как полную борьбы с вышестоящими руководителями. Он писал: «9 июля ознаменовалось особенно горячими спорами относительно проведения предстоящих операций. Ранним утром на моем командном пункте появился фельдмаршал фон Клюге и попросил доложить ему обстановку и мои намерения. Он был совершенно не согласен с решением незамедлительно форсировать Днепр и потребовал немедленного прекращения этой операции, пока не подойдет пехота. Я был глубоко возмущен и упорно защищал свои действия»[274]. К моменту написания «Воспоминаний солдата» и фон Клюге, и фон Бок уже были мертвы и поэтому не могли сказать, так это было или нет.