Неизвестный 1941

В предвоенном докладе о ходе укомплектования танковых корпусов мы находим совсем другие оценки. Относительно упомянутой Сандаловым дивизии сказано: «22 ТД расквартирована Брест в в/городке на базе 29 лтбр, размещение в каменных казармах и отепленных парках — хорошее и обеспечивает нормальный ход боевой подготовки»[43]. Про 33-ю танковую дивизию 11-го мехкорпуса на той же странице доклада сказано, что ее личный состав размещен в «домах, сараях и конюшнях». Далее в отчете о размещении 22-й дивизии говорилось: «Красноармейцы размещены в казармах на двухъярусных нарах. Размещение удовлетворительное». У дивизии были даже учебные классы. Про другие соединения в докладе звучали такие слова: «Остальной состав располагается в землянках» или «Красноармейцы размещены стесненно». Нередкостью при таком размещении были трехъярусные нары. Для размещения других танковых частей ЗапОВО использовались конюшни, манеж, синагога и даже «бывшая тюрьма».

Если бы план прикрытия вводился в том варианте, для которого он изначально предназначался, то 22-я танковая дивизия благополучно вышла бы на исходные позиции. Просто потому, что немецкая артиллерия по сценарию использования планов прикрытия еще не должна была выйти на позиции и тем более оказаться в готовности к открытию огня. Аналогом этой ситуации может быть объявление войны и ввод в действие планов прикрытия сразу после сообщения ТАСС от 14 июня 1941 г. Реальным 15 июня 22-я дивизия могла без помех проделать тот путь, на который сетовал Сандалов.

Однако события развивались совсем не так, как планировали в штабах особых округов и Генеральном штабе Красной армии. Приняв решение напасть на СССР, немецкое командование приложило все усилия для обеспечения внезапности нападения. Предназначенные для проведения «Барбароссы» войска были разбиты на шесть эшелонов. В первых четырех эшелонах на Восток перебрасывались только пехотные дивизии. Крупные массы пехоты без бронетехники выглядели как безобидный заслон на Востоке для прикрытия готовящегося вторжения в Англию. Советскому руководству не предъявлялось никаких ультиматумов и однозначного вывода о планах противника из донесений разведки весной 1941 г. не просматривалось.

Нарушения границы. Одной из важных частей театра абсурда последних предвоенных месяцев были нарушения воздушного пространства СССР немецкими самолетами. В частности, скандально известный советский историк 1960-х годов А. М. Некрич[44] пишет:

«С апреля 1940 г. не только пограничным войскам, но и частям Красной армии запрещалось открывать огонь по нарушителям советских воздушных границ. Германское правительство было официально об этом информировано. […] Нарушения советской воздушной границы с каждым месяцем принимали все большие масштабы. Советское правительство неоднократно заявляло германскому правительству протест. С января 1941 г. и до начала войны немецкие самолеты 152 раза нарушали советскую границу»[45].

СССР и Красная армия выступали в роли кролика, загипнотизированного удавом который парализованный страхом смотрит на своего мучителя и позволяет ему делать все, что тому заблагорассудится. Однако при этом деликатно замалчивался вопрос о том, имелись ли такие нарушения воздушного пространства Германии с советской стороны. Проще говоря, не имелось ответа на вопрос, как ситуация выглядела с другой стороны границы. На данный момент есть документы, позволяющие уверенно сказать, что границу перелетали в обе стороны. Например, 26 мая 1941 г. в суточном донесении отдела разведки и контрразведки 4-й немецкой армии сообщалось: