Неизвестный 1941

В назначенный район части 29-й дивизии Бикжанова вышли на широком фронте. Это привело к столкновению сразу с обоими соединениями XX корпуса. Один советский отряд в утренние часы 24 июня вышел к деревне Сидра в 17 км к северу от Сокулки. Там он был встречен полком 162-й пехотной дивизии. После короткого боя уже в 11.00 (по германскому времени) отряд дивизии Бикжанова был отброшен назад. Потеряв 7 танков, он, однако, смог закрепиться в 3 км южнее Сидры. Более драматично развивались события в полосе действий второго отряда 29-й мотодивизии. Именно он ранним утром 24 июня столкнулся в районе Кузницы с наступающей боевой группой 256-й пехотной дивизии. Несмотря на неоднократные контратаки, полностью остановить продвижение немецкой пехоты передовому отряду не удалось. К вечеру 24 июня фронт здесь откатился примерно на 5 км назад. По данным немецкой разведки, в этих боях участвовал 47-й танковый полк 29-й мотодивизии. У него на вооружении состояли только танки БТ, и серьезный удар он нанести не мог. Тем не менее высланным Болдиным частям удалось снизить темп немецкого наступления.

Прибытие свежих сил позволило днем 24 июня почувствовать себя увереннее 11-му мехкорпусу Мостовенко. Он участвовал в атаках на Кузницу, в районе которой постепенно сгрудились главные силы 256-й пехотной дивизии. До вечера 24 июня 11-й мехкорпус провел больше десятка танковых атак. Они были нацелены в основном на Кузницу, но частью сил корпус Мостовенко атаковал плацдарм немецкой 8-й пехотной дивизии южнее Гродно. Как пишет немецкий исследователь белостокского «котла» Хейдорн: «Германские «Штуки» и управляемый самолетами-корректировщиками артиллерийский огонь, равно как и обстрел прямой наводкой, сорвали все эти атаки»[92]. Ввиду угрозы обхода со стороны Гродно и подвергаясь нажиму с фронта, Мостовенко был вынужден отдать приказ отойти с занимаемых позиций.

К тому моменту в 29-й танковой дивизии осталось, по отчету Мостовенко, около 60 танков, включая 10 Т-34. Ударные возможности корпуса в тяжелых боях 22–24 июня существенно снизились. О его участии в контрударе совместно с группой Болдина уже не было и речи.

Тем не менее немцы достаточно высоко оценили действия корпуса Мостовенко и передовых отрядов группы Болдина. Уже в промежуточном донесении группы армий «Центр» за 24 июня (поданном в 19.45) звучали такие слова:

«Сильный вражеский контрудар с применением танков против Кузница и Гродно с юга и юго-востока. Здесь идут тяжелые бои (по атакующим вражеским танкам действовали пикирующие бомбардировщики; отдан приказ о переброске сюда 129-го противотанкового дивизиона, одной зенитной батареи VIII АК, а также 129-й пехотной дивизии в полосу XX АК)»[93].

В итоговом донесении группы армий за день говорилось о том, что «XX АК и 8 пд VIII АК временно перешли к обороне».

Когда уже вовсю гремели бои с советскими танками, разведка стала докладывать о приближении все новых и новых танковых подразделений. В докладе разведывательного отдела XX корпуса говорилось:

«Около 12.00 [24 июня. — А.И.] наш разведчик докладывает о большой концентрации танков противника (более 200 танков) в районе Одельск — Индура — Новосиль».

В журнале боевых действий 256-й пехотной дивизии было сказано о множестве таких донесений:

«Разведывательная авиация докладывает в течение дня о крупных скоплениях противника, в первую очередь танков, в районе Индуры, Дубовы-Старой, Одельска, а также о колоннах танков и моторизованной артиллерии на шоссе Белосток — Соколка — Кузница».

Можно себе только представить, как потускнел Маттерн, когда узнал о приближении к позициям его корпуса сотен советских танков. Однако у него в первой линии было два полнокровных соединения, 162-я и 256-я пехотные дивизии. Хотелось бы подчеркнуть: на пути Болдина был не фланговый заслон, а перешедшая к обороне ударная группировка немцев.

Контрудар КМГ Болдина и 11 МК 24 — 25 июня 1941 г.