Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг

Так или иначе, основной ударной силой в ходе прорыва неизбежно становились оставшиеся на ходу танки 6-го механизированного корпуса. Относительно того, как планировалось осуществлять прорыв, приходится судить по показаниям одного из участников событий уже в немецком плену. Это был «командир танковых войск» при штабе 10-й армии. Сам приказ был пересказан разведывательным отделом штаба 29-й моторизованной дивизии по показаниям пленного следующим образом:

«Оперативный приказ обеим танковым дивизиям (имеются в виду 4-я и 7-я тд 6-го мк) от 27 июня: достичь рубежа Зельвянки 28 июня, рубежа Щары 29 июня. Попытка прорваться на восток, двигаясь из Щары в северо-восточном (7-я тд) и юго-восточном (4-я тд) направлениях. Последняя заправка в Волковыске; здесь половина запасов погибла под бомбами»[135].

Здесь также следует сказать, что контрудар группы Ахлюстина был последней операцией 10-й армии, организованной непосредственно штабом Голубева. Вечером 27 июня был отдан приказ «отводить войска полковыми колоннами до старой гос.границы, на которой предполагалось, что командованием фронта организована оборона». 28 июня штаб 10-й армии перемещается в Деречин и теряет связь с подчиненными ему корпусами. Вечером 28 июня штаб Голубева начинает отход к старой госгранице и уже к утру 29 июня располагается в лесу в 10 км от населенного пункта Молчадь, т.е. северо-восточнее Слонима. Вместе со штабной колонной следовали шесть танков Т-34.

Фактически по остававшемуся на 28 — 29 июня коридору штаб 10-й армии вышел из «котла» в районе Белостока. Вместе с ним вышел маршал Г.И. Кулик. Последующие бои в районе Зельвы проходили уже под управлением штабов корпусов. По крайней мере генерал Болдин ни в мемуарах, ни в докладе по выходе из окружения не упоминает об этом эпизоде своей деятельности. Скорее всего, попытки прорыва в районе Зельвы, о которых сейчас пойдет речь, были организованы штабом 6-го механизированного корпуса во главе с генералом Хацкилевичем (если принять версию, что он был на тот момент еще жив).

Атаки в течение 27 и 28 июня прояснил и для советского командования начертание линии немецкой обороны под Зельвой. Она шла с юга вдоль Зельвянки до железнодорожной линии восточнее Зельвы, откуда он поворачивал на восток, т.е. эта линия обороны блокировала в первую очередь шоссе от Зельвы на Слоним. Вышепроцитированный приказ и последующие события позволяют выдвинуть следующее предположение относительно идеи прорыва 29 июня. 7-я танковая дивизия 6-го мехкорпуса должна была развернуться на правом берегу Зельвянки севернее немецкого оборонительного фронта и атаковать в восточном направлении. Одновременно 4-я танковая дивизия мощными сковывающими ударами южнее Зельвы должна была предотвратить переброску немецких войск оттуда для выдвижения их навстречу прорыву 7-й танковой дивизии. Таким образом, советское командование после неудачных атак 27 и 28 июня перенесло острие удара с шоссе в район севернее его. Местность там была менее благоприятная, дорог мало, но в критической ситуации выбирать не приходилось. К тому же обход открытого фланга немецких позиций позволял 7-й танковой дивизии не только прорываться на восток, но и попытаться окружить части противника, занимающие оборону в районе Зельвы. Такой маневр открыл бы для главных сил 10-й армии дорогу для отступления по шоссе на восток, в направлении Слонима.

О раскладе сил на утро 29 июня мы вынуждены также судить по данным немецкой разведки. С ее точки зрения восточнее реки Зельвянки в районе севернее шоссе Зельва — Слоним находились мелкие части различных советских подразделений. Это могли быть тыловые части и другие подразделения, собравшиеся под Зельвой в ожидании пробивания коридора для отхода. Они образовали нечто вроде завесы вдоль немецкого заградительного фронта. Основными действующими лицами, однако, должны были стать соединения группы Болдина.

4-я танковая дивизия находилась предположительно в лесном массиве за высотами западнее Коцеле (11 км южнее Зельвы). Скорее всего, это были части дивизии Потатурчева, подчиненные непосредственно штабу 6-го мехкорпуса или кому-либо из командиров полков самой 4-й дивизии. Сам Потатурчев на допросе в немецком плену отрицал свое участие в попытках прорыва.

Основная масса 6-го кавкорпуса находилась западнее и южнее Зельвы. Корпус также выставил отдельную часть для прикрытия тыла в Песутице (12 км западнее Зельвы). Она прикрывала заодно и полк тяжелой артиллерии, который двигался у Холстово (5 км на запад-юго-запад от Зельвы). Немецкие летчики, оценивавшие обстановку, с неудовольствием отметили, что здесь использовались счетверенные зенитные пулеметы на автомобильном шасси.

7-я дивизия предположительно замаскировалась в лесных массивах примерно в 6 км западнее или юго-западнее Самаровице (8 км на северо-северо-запад от Зельвы).