Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг.

Тем временем за спиной Мостовенко продолжались бои за удержание «коридора» для отхода 3-й армии. Потеряв важную переправу у Песков, передовой отряд германской 5-й пехотной дивизии отошел на восток и занял господствующую высоту к югу от Короле. Эта позиция была куда менее выгодная, нежели сами Пески. Заметим, что логичный вариант с возвратом себе потерянного после прорыва на восток механизированных частей 3-й армии немцами реализован не был. Судя по имеющимся свидетельствам, он даже не планировался. В сущности, отряд Нимака скорее препятствовал прорыву через реку Щару у Короле на северо-восток, чем непосредственно отступлению Красной армии как таковому. Пригодных для отступления дорог еще оставалось достаточно. С советской точки зрения немцы занимали плацдарм на южном берегу Щары и Немана, который мог угрожать отходу 3-й армии на восток. В любой момент с него могло развиться наступление с образованием плотного заслона на пути отходящих частей. Соответственно этот немецкий плацдарм подлежал скорейшей ликвидации.

Наступление на плацдарм у Короле началось уже ранним утром 29 июня. В сущности, советским частям в этом районе были развязаны руки. Справа они опирались на долину Щары, слева — на болота вокруг Зельвянки. Состав атакующей группы точно не известен, но, скорее всего, это были части 204-й мотострелковой дивизии. Однако ошибки прошлого были немцами все же учтены. Поскольку передовой отряд не обладал мощными артиллерийскими средствами, ему была обеспечена поддержка авиации. Это явно было прямым следствием визита командующего 9-й армией Штрауса в штаб 5-й пехотной дивизии 28 июня. Если бы не энергичная поддержка с воздуха, плацдарм вряд ли бы удалось удержать. В истории немецкой дивизии повествуется об этом следующим образом: «Ближе к полудню противник атакует крупными силами с танками. Около полудня чрезвычайно критическая ситуация. […] Высоту 132 больше нельзя держать. Ощущается недостаток боеприпасов. Вызываются пикирующие бомбардировщики («Штука»). […] Затребованная поддержка пикировщиками прибывает в самое время! Полные надежды солдаты приветствуют бомбардировщики. Примерно в 13 часов они приближаются, ревя моторами, и пикируют. Сильные взрывы раздаются в местах скопления врага перед фронтом передового батальона и приносят ощутимое облегчение»[126].

Ликвидировать плацдарм и обеспечить себе уверенный отход на восток 3-й армии не удалось. С другой стороны, под прикрытием этих атак отход на Щару беспрепятственно продолжался весь день 29 июня. Действия немецкой стороны в этот день трудно назвать большим успехом. Если бы такие же мощные средства («Штуки») были задействованы у Песков 28 июня, то, возможно, корпус Мостовенко и главные силы 3-й армии не прорвались бы дальше реки Зельвянки. Однако все произошло так, как произошло, и немцам оставалось лишь перехватывать отставших и выбравших неверное направление отхода. Действительно серьезная добыча уже была упущена.

Однако советская сторона тоже не имела повода праздновать победу. Отходящие соединения 3-й армии потеряли основную часть своего транспорта и тяжелого вооружения западнее Зельвянки или Щары. Хотя основная масса личного состава смогла еще пересечь эти две реки, ударный потенциал прорвавшихся в район Новогрудка частей 3-й армии был уже весьма условным.

Отход и попытки прорыва из окружения 10-й армии

Как уже было сказано выше, командующий 10-й армией генерал Голубев фактически самостоятельно принял решение на отход. Возможно, приказ Павлова об общем отходе он получил уже в разгар организованного отступления своих частей на восток. Тем самым он задним числом получил формальное обоснование своих действий. В любом случае задача 10-й армии была непростой. Под ударами наседавших с запада пехотных дивизий немцев она должна была через «бутылочное горло» протиснуться на восток и там прорываться через заслоны немецких подвижных соединений.

Как ни странно, подарком судьбы в самом начале отхода для Голубева стало решение в стане противника. Командир IX армейского корпуса Герман Гейер позднее писал об этом:

«Положение было своеобразным, прелестная тактическая задача. Мы хотели найти для нее самое смелое решение — параллельное преследование в направлении Волковыска без создания целостного фронта и прочесывания местности. Осуществление этого плана было небезопасным, потому что 263-я дивизия вынуждена была в полном одиночестве двигаться севернее Нарева вслед за предполагаемыми основными силами противника — сперва в 20 км, потом менее чем в 15 км южнее важной трассы Белосток — Волковыск.