Неизвестный алмаз. Обычная тайна волнового процесса

– У нас есть одно испытание. Проверка человека. К нам приезжают разные люди. Имеют различные рекомендации. И чтобы понять, с кем мы работаем, иногда делаем следующее. Человека приглашаем в отдельную небольшую комнату, сажаем за стол, а на стол кладём чистый белый лист бумаги. На этот лист помещаем бриллиант размером карат или больше и предлагаем ему полюбоваться камнем. А сами внимательно смотрим в глаза посетителю на его реакцию. Поверь, человек раскрывается полностью. Всё его внутреннее состояние как на ладони. Хитрость, лукавство, нажива – ничего нельзя утаить. Вся суть человеческая видна в реакции на алмаз.

Он помолчал.

– Тебя тоже так проверяли, когда ты первый раз к нам приехал.

– И что? – заинтригованно спросил я.

– А ничего. Ты с восторгом попросил оптический микроскоп, чтобы рассмотреть что-то внутри алмаза. Обнаружил некачественную огранку. Долго этому удивлялся. Кстати, главный технолог из-за этого потом чуть выговор не схлопотал. Но в итоге разобрались с огранщиком.

Мы помолчали. Я осмысливал услышанное, а Директор думал о чём-то своём.

– Алмазы – удивительное состояние материи, – задумчиво продолжил он. – Они все разные. Нет ни одного одинакового кристалла. И каждый со своим особым внутренним строением. Как человек со своим внутренним миром. Нет ведь ни одного одинакового человека. Природа очень мудрая дама. Но человеку неизвестно, для чего и как она создала это уникальное состояние углерода. В реакциях, происходящих на Солнце, углерод участвует в качестве катализатора. Я не удивлюсь, если через много миллиардов лет наше Солнце превратиться в алмаз. Это, правда, только фантастическое предположение. И в твоей человеческой структуре ДНК присутствует углерод. Он несёт, по-видимому, какую-то очень важную вселенскую информационную нагрузку.

Он придвинул свой стул ближе к столу, облокотился на стол и таинственно продолжил.

– Представляешь, в атомах углерода может находиться информация обо всей Вселенной! О прошлом и о будущем! Получается, что человек может быть связан с Космосом с помощью каких-нибудь ещё не освоенных, скажем, квантовых информационных, хрональных, лептонных или торсионных полей. Много разных предположений и теорий начинает зарождаться, но где же правильная?! И природный алмаз, поверь, займёт не последнее место в этих исследованиях!

И он многозначительно выставил указательный палец своей правой руки.

Дорогой мой Директор! Тогда в конце прошлого века, сидя в буфете на маленьком вокзале затерянного в просторах необъятной страны городка, где поезда останавливаются всего лишь на одну минуту, мы отдавались безудержной фантазии о роли углерода во Вселенной, о значении алмаза. И кто тогда мог знать, что всего лишь через каких-то пятнадцать лет, но уже в другом веке, будет много статей о торсионных полях, а учёные найдут алмазную звезду и нарекут её тёплым и ласковым женским именем Люси.

– Твоя технология мне симпатична тем, что не производит насилие над алмазом. Не дерёт его, не скалывает. Она волновыми процессами как бы предлагает ему измениться, используя внутреннюю энергию кристалла. А что это за энергия, можно только предполагать. И куда занесёт тебя судьба в изучении этого процесса, одному Богу известно. Хотя и здесь у меня появляются сомнения…

– Мы же вместе работаем, – возразил я. – Вместе пойдём дальше. И всё увидим сами!

Директор глубоко вздохнул, опять посмотрел на часы.

– Знаешь, я старый человек. Я пережил культ личности, оттепель, застой. Сейчас перестройка разгорается. Я с опасением отношусь к резким изменениям в укладе страны. Ничего хорошего не жду. Всякое может случиться. Но пошли, сейчас поезд подойдёт.

Он как в воду глядел. Это была наша последняя с ним совместная командировка.

Начальник собрал нас в своём кабинете. Мы молча выслушали зачитанный им приказ о расформировании министерства. Молча разошлись. Всё уже было ясно и до этого. Но формальность была соблюдена. На улицу мы вышли вместе с Начальником. Падал крупный бархатный снег. Его шляпа, а других головных уборов он не признавал, начала превращаться в небольшой сугроб. Мы подошли к его машине.

– Вот и всё, Вован! Как в старом кино. Лента событий оборвалась на самом интересном месте!

– Что теперь будет?

– Не знаю. Думаю, что этого никто не знает. Увидим.

Мы помолчали. Было очень грустно. Снег стал усиливаться.

– У меня к тебе просьба, – задумчиво произнёс Начальник. – Не бросай исследований. Я знаю, что в твоей технологии есть очень большая перспектива и какая-то удивительная тайна. Когда-нибудь всё уляжется, и она может быть весьма востребована.

– А как я могу продолжить? У меня же ничего нет…

Начальник стряхнул снег со шляпы. Ухмыльнулся. Посмотрел на меня взглядом голливудского героя. Молча открыл багажник своей машины. В багажнике стоял аккуратно упакованный мой станок!

– Начальник… – от волнения я потерял дар речи.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Я растерянно, а он нежно и немного иронично.