Неизвестный алмаз. Обычная тайна волнового процесса

Неожиданно Левый резко повернул голову к Правому и что-то переспросил. Правый неторопливо кивнул и повторил то, что только что сказал. Я догадался, что речь зашла о «шарике» и «железяке». Левый опять пристально посмотрел на меня. Неожиданно в его взгляде я уловил мимолётный, крошечный энергетический импульс заинтересованности. Он кивнул:

– Хорошо, – отчётливо прозвучало в моей голове. – Предоставим ему возможность ещё раз.

Не глядя больше на меня, он повернулся и ушёл куда-то влево. Правый последовал за ним. Проходя мимо, он на секунду остановился, посмотрел внимательно на меня и очень по-доброму, как старый хороший знакомый, улыбнулся. Так улыбается маленькому мальчишке, наверное, старый друг отца, которого он неожиданно уговорил подарить этому пацану долгожданную и так необходимую ему игрушку. И этой «игрушкой», похоже, была моя жизнь.

Я опять оказался в Пустоте.

И снова мне недолго пришлось любоваться этим бархатным безмолвием. Где-то далеко-далеко передо мной вспыхнула маленькая яркая звёздочка. Она посияла, переливаясь яркими серебристыми лучами, и стала приближаться ко мне всё быстрее и быстрее. И захватила вдруг меня своим сиянием…

Я оказался на вершине небольшого холма посреди бескрайней, каменистой пустыни. Меня сразу поразило буйство цвета. Такой цветовой палитры я никогда не видел. Наше человеческое зрение даёт только смутное представление о богатстве природных красок. Бездонный купол удивительного голубого неба. Такую голубизну нигде и никогда невозможно увидеть. Я словно ощущал отдельно каждый спектр цветовой гармонии, каждый квант чистой энергии света, и это изображение было объёмным. И эту объёмность мы так же не можем лицезреть, ибо восприятие наше тоже ограничено. Так, наверное, может ощущать пространство только наша душа.

Слева от меня простиралась до самого горизонта каменистая пустыня. Я словно ощущал отдельно каждый камешек её, каждую песчинку. Справа я видел тени каких-то небольших скал. Солнце, склоняясь к закату, находилось сзади меня. Прямо передо мной на плоском камне сидел человек.

Я отчётливо видел каждую складочку его одежды, каждый волосок его бороды. Положа руки на колени, он задумчиво смотрел вдаль. Легкие, редкие порывы тёплого вечернего ветерка осторожно шевелили его длинные волнистые волосы. Но они не могли вывести его из этой глубокой задумчивости. И глубина этой задумчивости находилась где-то далеко-далеко за гранью человеческого понимания, за гранью ощущений человеческой души…

И я опять оказался в Пустоте.

Но Пустота эта уже не была такой абсолютной. Постепенно она серела, серела. Появились всполохи каких-то мыслей. Всё закружилось в каком-то цветном хороводе, и я открыл глаза.

Передо мной сидели, радостно улыбаясь, Интеллект и Эгоизм.

– Что с вами? – удивлённо спросил я.

– А что?! – вытянулась самодовольная рожа Эгоизма.

– Да какие-то вы помолодевшие, яркие и цветные.

– Сейчас это пройдет, – сказал, расплывшись в улыбке, Интеллект. – У тебя ещё восприятие не адаптировалось. Через пару минут придёшь в норму.

И весь окружающий меня лес был каким-то необычно ярким и отчётливым. Но постепенно краски возвращались в состояние обычного восприятия.

– Ура! – запрыгал Эгоизм. – У него получилось! Он вернулся! Мы опять живём! Это надо обязательно отметить! Пошли в кабак, а?!..

Довольный Интеллект внимательно смотрел на меня. Покачал удовлетворённо головой и вытащил свой блокнот.

– А ты знаешь, что по времени твоё «отсутствие» было немного дольше, чем тогда, когда ты «встречался» с Соломоном? Ненамного, правда. Но если информацию от Соломона ты осмысливал почти месяц, то полученную информацию сегодня ты будешь осмысливать, может быть, год, а может быть, и больше. И ещё одна деталь! В полученной тобой информации есть один маленький «файлик». Он как бы вставлен в общую информацию. По времени он занял только 0,3 секунды, а вот по информативности!.. Вот его ты будешь, дорогой мой, осмысливать всю оставшуюся жизнь, если, конечно, её тебе хватит для этого…

– Вот и я говорю, – подскочил Эгоизм. Сел рядом с Интеллектом и ткнул его локтем в бок. – Ты сам всегда утверждал, что для осмысления должны быть условия. Правильно? Вот я и предлагаю. Мужики, пошли всё-таки в кабак! Там всё и обсудим.

Я встал и пошёл домой по знакомой лесной тропинке. И казалось, что окружающий меня лес о чём-то задумчиво размышляет, покачивая величественно кронами деревьев, словно купаясь в теплых и нежных порывах ласкового летнего ветерка.

Мы расположились на лесной полянке. Я собрал мангал и развёл огонь. Сын выкладывал продукты на небольшой раскладной столик, который мы принесли с собой. В кустах копошился Кабан.

– Забыл тебе сказать, – нанизывая мясо на шампуры, сказал сын. – Звонил Банкир, когда ты ходил в магазин.

– Что сказал? – раскладывая первую партию мяса на мангале, спросил я.

– Он сегодня улетает в командировку и просил тебя связаться с ним через три дня. Ещё он сказал, что твой вопрос решён положительно. В ближайшее время можешь приступать к работе.