Неизвестный Андропов

Нервозность Дубчека была, однако, понятна, а требования Брежнева и Политбюро ЦК КПСС удивляют своей неадекватностью. Франтишек Кригель был в то время не только членом Президиума ЦК КПЧ, но и занимал выборный пост Председателя Национального Фронта ЧССР. Честмир Цисарж был секретарем ЦК КПСС по идеологии и также членом Президиума ЦК КПЧ. Оба они участвовали в переговорах в Чиерне-над-Тиссой, и непонятно, как мог Дубчек принимать на себя обязательство об их смещении. Это мог сделать только пленум ЦК или съезд КПЧ, но отнюдь не под давлением Брежнева. Не мог Дуб-чек убрать с политической арены и популярного в партии и стране Иржи Пеликана. Для этого также нужна была понятная для всех причина. В любом случае все эти проблемы не могли служить убедительным мотивом для отказа советского руководства от переговоров и для военного вмешательства. Между тем войска Варшавского Договора занимали уже исходные позиции на границах Чехословакии.

Письмо, полученное Шелестом и Брежневым, не имело юридического значения; подписавшие его лица не были руководителями страны и партии. Но для советских лидеров это не казалось важным, ибо именно люди, подписавшие письмо, должны были после советского вмешательства возглавить КПЧ и ЧССР. Алоиз Индра был намечен на пост Первого секретаря ЦК КПЧ, Василь Биляк должен был возглавить правительство Чехословакии, а Драгомир Кольдер — заменить Кригеля на посту Председателя Национального Фронта. Президентом ЧССР предполагалось оставить Л. Свободу. С получением «письма» вопрос о вступлении войск Варшавского Договора в Чехословакию был решен окончательно, и никакие новые переговоры и контакты не могли ничего изменить.

Считается, чехословацкие руководители ничего не знали о советском вторжении до его начала. Это не так. В СССР хотели исключить возможность сопротивления со стороны армии и пограничников ЧССР. Поэтому министр обороны СССР маршал Андрей Гречко лично предупредил министра обороны ЧССР генерала Дзура о предстоящем вступлении советских войск, а также немецких, польских и венгерских подразделений на территорию ЧССР. Гречко без обиняков сказал Дзуру, что он пожалеет, если со стороны Чехословацкой армии прозвучит хотя бы один выстрел. Дзур подчинился, но он не мог не отдать на этот счет необходимых приказов. Накануне вторжения Брежнев позвонил и Президенту ЧССР Л. Свободе, попросив того отнестись с пониманием к предстоящей акции, дабы не вызывать вмешательства НАТО. Заранее знали о вторжении и некоторые высшие офицеры службы безопасности ЧССР, они срочно создавали группы поддержки. Под видом туристов в Прагу начали прибывать офицеры КГБ и ГРУ. У каждой из таких групп была какая-то своя конкретная задача. Были предупреждены о предстоящем вторжении и главные фигуры из так называемых «здоровых сил».

17 августа я узнал от друзей, что Брежнев и Косыгин вернулись в Москву из Крыма, прервав отпуск. В Москве началось расширенное заседание Политбюро с участием военных. Ничего, казалось бы, не произошло после встречи в Братиславе, но тон печати стал более резким. С 17 по 20 августа в Москве непрерывно проходили совещания на самых высоких уровнях, и это обстоятельство не предвещало ничего хорошего. Мысль о вторжении в Чехословакию витала в воздухе. Вечером 20 августа я был в гостях у известного кинорежиссера Михаила Ромма на его даче в Пахре. Мы говорили почти исключительно о Чехословакии. Ромм ждал вторжения, но я надеялся на мирное разрешение конфликта, оккупация ЧССР казалась мне бессмысленным и губительным актом. Очень скоро выяснилось, что Ромм был более точен в своих ожиданиях.

По чехословацкому времени вторжение войск Варшавского Договора началось в 23 часа 20 августа. Приказ требовал подавления всех очагов сопротивления, и орудия были готовы к бою. Но сопротивления нигде не было, не считая нескольких одиночных выстрелов, что могло быть и актом отчаяния, и провокацией. Население наблюдало идущие по дорогам войска с удивлением и гневом. Солдатам не давали воды, с ними не вступали в контакты. На перекрестках жители снимали указатели, закрывали названия улиц, даже номера домов. Пограничники не вмешивались; многие из них считали, что речь идет о плановых перемещениях войск Варшавского Договора или о крупных учениях. Армия ЧССР была поднята по тревоге, но не покидала мест своей дислокации, солдаты оставались в казармах.

Еще вечером 20 августа большая группа «туристов» из ГРУ и КГБ захватила Рузский аэропорт близ Праги, на который через несколько часов стали прибывать военно-транспортные самолеты. Шум моторов этой армады слышала вся столица. Началась высадка воздушно-десантных войск и частей Таманской танковой дивизии. Вскоре мощная колонна двинулась, не встречая сопротивления, к центру Праги. С чисто военной точки зрения, как-отмечали позднее западные специалисты, операция по оккупации ЧССР была проведена четко, быстро, точно и эффективно, хотя в ней было задействовано около 700 тысяч человек.