Неизвестный Андропов

Основная деятельность резидента ЦРУ заключается в сборе и анализе информации, свидетельствующей о намерениях той или иной страны причинить ущерб либо каким-либо другим образом отрицательно сказаться на наших интересах в важных районах, либо даже угрожать безопасности США.

Доступ к такой информации имеет ограниченный круг лиц, и, следовательно, если секретные сведения и фиксируются на бумаге или на магнитной ленте, то они хранятся в наиболее скрытых и тщательно охраняемых тайниках противника. Поэтому резидент должен всегда идти на риск. Это требует постоянной, иногда сверхчеловеческой бдительности...

Лучшие резиденты ЦРУ имеют многолетний опыт оперативной работы» [22].

С середины 50-х годов, вследствие официально принятой администрацией Д. Эйзенхауэра «доктрины освобождения», роль и значение разведки в реализации внешней политики США последовательно возрастали, что не могло не сказываться на масштабах и интенсивности ее деятельности в отношении СССР и что не могло не влиять на деятельность советских органов безопасности.

Согласно Закону о национальной безопасности от 1947 г., откровенно признавал Аллен Даллес, разведка была поставлена в такое привилегированное положение по сравнению с другими правительственными органами США, какое она не занимает ни в одной другой стране мира [23].

К сбору разведывательной информации привлекались как различные категории иностранных граждан, посещавших СССР, так и иностранные туристы.

Следует отметить в этой связи, что если в 1959 г. СССР посетили 34 тысячи иностранных туристов, то в 1967 г. —130 тысяч, в 1969 г. — 273 тысячи, в 1971 г. — 471 тысяча. В 70-е годы ежегодное количество иностранных туристов, посещавших нашу страну, превышало 500 тысяч человек.

Только за 1954 год и первую половину 1956 года среди американских, английских и французских граждан, посещавших СССР в качестве туристов и участников разного рода делегаций, было выявлено более 40 представителей разведывательных служб указанных государств [24].

Однако вряд ли сегодня можно говорить о том, что степень реальности и масштабности угрозы разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб были адекватно восприняты и оценены тогдашним руководством страны и ее органов госбезопасности. Даже несмотря на явные успехи и достижения КГБ СССР в противоборстве с нею.

Хотя в отчетном докладе ЦК КПСС внеочередному XXI съезду партии (27 января — 5 февраля 1959 г.) указывалось, что «...надо укреплять органы госбезопасности, острие которых, прежде всего, направлено против агентуры, замыслов империалистических государств» [25].

Объективности ради нельзя также не сказать и о том, что нечто похожее в нашей стране повторилось и на рубеже 90-х годов прошлого века, горькие плоды чего мы пожинаем и поныне.

В то же время уже в 50—60-е годы органами КГБ был разоблачен ряд как сотрудников посольских разведывательных рези-дентур в Москве, так и работавших на них агентов из числа советских граждан, в том числе и военнослужащих. Так, в 1958 г. был арестован подполковник ГРУ П. Попов, а в октябре 1962 г. — полковник 0. Пеньковский. В то же время ряд весьма ценных агентов спецслужб противника остался неразоблаченным, например агент ФБР США «Цилиндр» (Д. Поляков) [26].

Предательство Полякова — работал «под крышей» военного представителя Вооруженных сил СССР при ООН, — привело к самоубийству при попытке ареста агентами ФБР нелегала ГРУ Марии Дмитриевны Добровой. В частности, от «Мейси» — оперативный псевдоним М.Д. Добровой, поступала важная стратегическая информация в период развития Карибского кризиса в 1962 г. [27].

Следует также коснуться и деятельности 4-го управления КГБ, призванного вести борьбу с антисоветским подпольем, националистическими бандитско-повстанческими формированиями и попытками иностранных спецслужб использовать их в своих целях.

Как известно, в ряде западных регионов СССР — на Украине, в Белоруссии и прибалтийских республиках в послевоенные годы продолжали существовать вооруженные «повстанческо»-сепаратистские группирования, подчас достаточно многочисленные, борьба с которыми носила жестокий, бескомпромиссный, а подчас и кровавый характер.

Вот как о ситуации на Украине министр внутренних дел СССР Л.П. Берия информировал Президиум ЦК КПСС 16 мая 1953 г. ( 63/6):

«...проверкой установлено, что работа бывшего МГБ Украинской ССР по борьбе с остатками антисоветского националистического подполья и его шпионско-террористических банд в западных областях Украины все еще находится на низком уровне.

В ряде районов западных областей... антисоветское подполье продолжает существовать, а его банды терроризировать трудящееся население и партийно-советский актив.

Низкий уровень агентурно-оперативной работы органов госбезопасности Украины привел к тому, что руководящие звенья националистического подполья ...до сих пор не выявлены...