Неизвестный Арсеньев

Порой логика редакторского вмешательства понятна – с учётом реалий того исторического периода. Так, были исключены все «идеологически неверные» (с точки зрения советской цензуры) фрагменты. Например, глава «Рождественские праздники» из повести «Дерсу Узала» переименована в «Зимние праздники», убрано само упоминание Рождества Христова и текст беседы В.К. Арсеньева с членами его отряда о религиозных истоках этого празднества. В издании 1921 года подзаголовок XI главы книги «По Уссурийскому краю» обещал читателю огласить «Признаки приближения антихриста». Это была цитата, взятая автором из сочинений старообрядцев: «…На приближение антихриста есть приметы. Станут люди бросать свою прежнюю жизнь и одеваться по иностранному, станут брить бороду и усы… Воины оденут на головы фуражки и станут сражаться не мечом и копьем, а огнём на далёкие расстояния. Они уже не будут называться «воинами», как раньше, а «солдатами» – слово, начинающееся на одну букву со словом «сатана» [6]. Разумеется, в 1926 году и позже этого уже нельзя было прочесть, и даже само упоминание о старообрядческих книгах из последующих изданий исчезло.

Тогда же были выброшены из последней главы книги «Дерсу Узала» мысли, которые невольно посетили В.К. Арсеньева во время похорон своего проводника. Были они, надо сказать, весьма крамольными, но вполне современными: «Цивилизация родит преступников. Созидай своё благополучие за счёт другого – вот лозунг двадцатого века. Обман начинается с торговли, потом, в последовательном порядке, идут ростовщичество, рабство, кражи, грабежи, убийства и, наконец, война и революция со всеми их ужасами. Разве это цивилизация!?» [2]. Понятно, что подобные рассуждения в существовавшие цензурные требования не вписывались, и потому их без сомнений удалили из текста. В 1980-х годах одно московское издательство почти восстановило этот абзац, но смелость редакторов дошла только до слова «война». Дальнейшее суждение В.К. Арсеньева бесцеремонно оборвали…

Кроме крупных изъятий, книги основательно испортила и правка «по мелочам», обусловленная свершившейся сменой политической системы в стране (напомню, что Советская власть во Владивостоке утвердилась позже издания первых двух повестей). Разумеется, было вычеркнуто обращение стрелков к В.К. Арсеньеву как офицеру: «Ваше благородие!». Сибирские стрелки переименованы в безликих «солдат», упоминания о китайцах и корейцах по возможности исключены, заметно отредактированы – в сторону «лакировки» общего впечатления – заметки автора о быте и нравах местных жителях края. Сами они из «инородцев» (так было принято говорить в дореволюционное время) стали «туземцами» (что звучит, надо заметить, ничуть не корректнее). Были «поправлены» даже описания внешности людей, причём порой без всякого смысла (или с неким умыслом?). Как сенсацию можно воспринимать описание внешности Дерсу Узала из книги 1921 года: у него были не только тёмно-русые усы и рыжеватая бородка, но и «густые русые волосы». Впрочем, во всех более поздних изданиях он потемнел…

Много раз переписывались и сокращались предисловия автора к своим первым книгам – из них были убраны упоминания о генерал-губернаторе П.Ф. Унтербергере, о морских офицерах, о соратниках В.К. Арсеньева (например, исключили вроде бы нейтральную фразу «Многие из них погибли в войну 1914–1917 г.г., защищая свою Родину»). Видимо, посчитали, что не могло быть Родины при самодержавии. Убраны любые обращения к богу и поминания его – даже из устной речи старообрядцев, где подобные выражения являлись речевой характеристикой персонажей. Именно в таком «урезанном» виде эти произведения и печатали позже, вплоть до нашего времени. В разные годы предпринимались отдельные попытки восстановить тексты 1921 и 1923 годов издания, но все они не были доведены до конца в связи с субъективными и объективными обстоятельствами. Так что изначального, полного варианта самых известных арсеньевских книг не читал никто, кроме специалистов.