Неизвестный Байконур. Сборник воспоминаний ветеранов Байконура

Проблема активизации кишечных инфекций в жарком климате в летнее время не нова. Инфекционисты, микробиологи, эпидемиологи нескольких поколений внимательно изучали эту проблему. В монографии профессора И. В. Сеппи, который некоторое время возглавлял борьбу с инфекционными болезнями в РВСН, еще в 1966 г. было указано, что по проблеме дизентерии опубликовано 10 000 оригинальных статей и защищено более 300 диссертаций. Однако, несмотря на наши познания, собственный опыт и энергичные меры, каждое лето все войсковые врачи, инфекционисты и эпидемиологи с тихой грустью ожидали неотвратимого начала кишечных заболеваний, нараставших как лавина, охватывавших последовательно часть за частью, а иногда одномоментно, в течение 2–3 дней, поражавших от 5 до 20 % солдат и сержантов той или иной части. При этом все эпидемиологические осложнения начинались не ранее 20–25 июня. Только в сентябре мощный поток больных дизентерией начинал иссякать и к средине октября прекращался полностью. После этого следовал период осмысления и изучения случившегося, разработки очередного комплекса профилактических и противоэпидемических мероприятий, накопления сил и средств для недопущения массовых заболеваний дизентерией в наступающем эпидемиологическом периоде, контрольных поездок с проведением огромной массы лабораторных и инструментальных обследований водопроводных сооружений, столовых, буфетов, чайных, магазинов, казарм, караульных помещений. Проверяли и осматривали переболевших, проводили контрольные осмотры работников питания, сотрудников водопровода, насосных станций, готовили постоянный кухонный наряд и т. д. и т. п.

Таким образом, в межэпидемиологический период велась большая работа по поддержанию надлежащего санитарного состояния на перечисленных выше объектах, по санации неблагополучных в эпидемиологическом отношении коллективов и групп военнослужащих. С приближением жаркой погоды все эти мероприятия наращивались и усиливались. Медицинская служба не знала ни сна, ни покоя, все инфекционисты, эпидемиологи и санитарные врачи находились в постоянной готовности для выезда в часть, где появится хотя бы один больной с кишечными расстройствами. Так могло продолжаться неделю, две, три, иногда месяц. И вдруг на фоне, казалось бы, уже установившегося спокойствия раздавался звонок из части или из медицинского отдела, нередко ночью, по домашнему телефону и коротко сообщалось: «Прорезались, готовься в…» — и называлась часть, в которой медпункт быстро начинал заполняться тяжелейшими больными с очень высокой температурой, нередко с потерей сознания, коллапсом и другими признаками острого инфекционного заболевания. Боли в кишечнике и расстройства появлялись позже, но первые десятки больных были в таком состоянии, что требовалась экстренная медицинская помощь с элементами реанимационных мероприятий.

Немедленно проводился обход подразделений, выявлялись больные, не способные передвигаться самостоятельно, а нередко и те, что находились в бессознательном состоянии, и доставлять их в медицинский пункт, а при возможности сразу в госпиталь, приходилось на носилках. Первые часы и сутки работы в эпидемиологическом очаге дизентерии были направлены на организацию выявления и оказания адекватной медицинской помощи больным. Основной принцип в это время был не потерять больного. С большой теплотой и благодарностью вспоминаются войсковые врачи офицеры медицинской службы М. И. Сатыр, Е. М. Киркин, B. C. Хрустиков, Н. И. Касьянов, М. И. Магеррамов и многие другие, которые, не считаясь со временем и личными потребностями, отдавали все силы для сохранения здоровья солдат и офицеров полигона. Особого почтения заслуживают как сотрудники инфекционного отделения военного госпиталя полигона офицеры А. А. Мигунов, В. А. Матвеев, В. П. Симатов, А. Г. Петушков, А. И. Люленецкий, В. Ф. Меркулов, Л. М. Прудников, так и гражданский персонал — К. Г. Савченко, А. А. Симатова, Л. А. Мудрая.

Эпидемиологическое обследование очагов инфекционных заболеваний во многом схоже с работой следователя по раскрытию преступления. Многие приемы однотипны, принципы аналогичны, не совпадают только конечные результаты. Если конечным результатом криминального расследования является поиск и задержание преступника, то конечным результатом эпидемиологического расследования эпизода эпидемической вспышки является вскрытие причин и обстоятельств заражения определенной группы лиц, связанных между собой по месту жительства, совместной деятельности или другим элементам социального общения.