Неизвестный Берия. За что его оклеветали?

– Тут, как в деле Абакумова, когда он посылал в ЦК не подлинные результаты допросов, а сокращенные выдержки из них, да еще так подготовленные, чтобы мы не узнали, о чем на самом деле показал на допросе, скажем, Этингер, – пояснил Маленков. – А в областях начальники МГБ хотят жить в дружбе с партийной властью, соответственно, они посылают в Москву препарированные результаты наблюдений за этой местной властью. А Берия запросил подлинные донесения агентуры, значит, ему нужны откровенно компрометирующие партийную власть факты.

– Все равно, арестовать членов ЦК, арестовать Президиум ЦК – это преступление. Берия на преступление не пойдет, вы же его знаете! – присоединился Молотов к сомнениям Кагановича.

– Мы второй раз назначаем Берию в НКВД, чтобы искоренил преступность, и вдруг он сам совершает преступление?? Я в это тоже не верю! – заявил Ворошилов, который на тот момент был Председателем Президиума Верховного Совета, то есть, главой Советской власти.

– Знаете, товарищи, Никита Сергеевич сообщил мне об этом еще вчера, я, знаете ли, долго не мог заснуть, тоже думал, как Берия может пойти на это преступление, – Маленков начал издалека. – Ну, и освежил в памяти Уголовный кодекс, – Маленков достал тонкую книжицу и раскрыл ее на закладке. – Так вот, если он арестует партийных руководителей во имя Советской власти, то это не преступление…

– Как не преступление?! – перебили его сразу несколько голосов.

– Вот статья 13, – продолжил Маленков, – в ней написано, – стал читать медленно и раздельно. – «Меры социальной защиты не применяются вовсе к лицам, совершившим действия, предусмотренные уголовными законами, если судом будет признано, что эти действия совершены ими в состоянии необходимой обороны против посягательства на Советскую власть, либо на личность и права обороняющегося или другого лица, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны». Тех, кто посягает на Советскую власть, можно и убить, если другого выхода нет, и это убийство не будет преступлением.

– А против посягательств на партию, что написано? – спросил Каганович.

– Ничего не написано, только против тех, кто посягает на Советскую власть. Мы же – партия, – по Конституции не власть, а только политическая организация.

– Сталин нагородил в свою Конституцию черт знает чего, а главного не написал! – вскипел Микоян.

– Да чепуха это! – снова возмутился Ворошилов. – Ну, арестует он нас, а дальше что? Царем себя провозгласит?

– А дальше, – размеренно начал говорить Молотов, уже оценивший ситуацию, – он предложит тебе, или кто там вместо тебя останется, созвать сессию Верховного Совета. А на ней объявит депутатам и народу, что арестовал нас за то, что мы нарушили свой собственный Устав и посягнули на власть Советской власти в центре и на местах, – обвинит нас в том, что мы прекратили действие Конституции. Он действительно не совершит преступления, даже если перестреляет нас.

Хрущев только теперь понял ситуацию и удивился. Он выдумал Берии заговор, а оказалось, что Лаврентию действительно нужно было этот заговор организовать! Но его мысли перебил Микоян.

– Так нам что – сидеть и ждать, сложив руки?!

– Допустить этого ни в коем случае нельзя! – жестко резюмировал Молотов. – Это будет страшнейшим ударом по авторитету партии как внутри страны, так и за рубежом. Это то, почему и Сталин хотел передать власть Советам тихо.

– Так все же, – что делать с Берией? – поддержал вопрос Микояна и Булганин, на тот момент министр обороны СССР.

– Это как раз понятно, – ответил Каганович, – нужно хватать Берию за шкирку и тащить сюда на Политбюро. Тут садить его напротив этого Стукача и делать очную ставку. Надо узнать – действительно Лаврентий организовал заговор, или этот Стукач брешет? Когда Берия возвращается из Берлина?

– Сегодня вечером, – сообщил Маленков.

– А послезавтра, 27-го он хочет сделать переворот, – подсчитывал в уме время Каганович, – значит, вызывать на Президиум его нужно завтра.

– А он придет? – язвительно спросил Микоян. – Он же при любом удобном случае на заседание Президиума уже не ходит! Как Сталин стал, – зло добавил он.

– Силой нужно привести! – сказал Каганович.

– Какой силой, Лазарь? – язвительно поинтересовался Молотов. – Все МВД – у него, охрана Кремля – у него. Сам поедешь силой приводить его на Президиум?

– Надо снять его с должности министра внутренних дел.

На должность главы советского правительства – Председателя Совета Министров СССР, его заместителей и министров, назначал Президиум Верховного Совета СССР с последующим утверждением на сессии Верховного Совета. Все посмотрели на Ворошилова.