Читаем Неизвестный Бондарчук. Планета гения полностью

…Летом 1971 года наша картина участвовала в конкурсе Международного кинофестиваля в Сан-Себастьяне. Меня на фестиваль не пустили, у меня тогда жена была француженка, я ездил за границу по другим поводам, а как режиссёр, представляющий киноискусство своей страны, стал невыездным. Гуляю по ночной Москве, останавливаюсь у газетного стенда и читаю маленькую заметку корреспондента из Испании: советский фильм «Дядя Ваня» получил высшую награду фестиваля – «Серебряную раковину»[16]. И дальше я уже не шёл – летел. Правда, на лету переживал: за что же меня-то лишили заслуженного мною праздника? И уже тогда мечтал уехать…

Я уже жил в США и считался невозвращенцем, он приехал с делегацией, встретились мы с ним. Поглядывал на меня с осторожностью:

– Да-а… как ты тут живешь…

Чувствовалось некое напряжение, хотя разговаривали, как и прежде, начистоту.

Потом мы встретились на кинофестивале в Каннах. Он приехал с «Борисом Годуновым», я показывал «Поезд-беглец». Посмотрел мой фильм, слышу родное бурчание:

– У-у-у! Ты снял картину – будь здоров! Ух, хитрый какой, я знаю, про что ты снял кино.

– Про что, Серёжа?

– В фильме-то у тебя из тюрьмы бегут. Это же ты про себя, про то, как убежал из Советского Союза на свободу.

– Какой же ты все-таки умный.

– Ну, ты силён! Прекрасно…

А я… уж вовсе не тот здоровяк двадцати шести лет от роду, который (признаюсь) плакал над томом Толстого и мечтал сыграть Пьера Безухова, теперь уж человек вполне зрелый, много чего испытавший, кое-чего и достигший… я опять посмотрел на него снизу вверх. Как всегда – с обожанием.

Николай Бурляев,

народный артист России

Около 50 ролей в кино. Среди них – в фильмах: «Иваново детство», «Вступление», «Андрей Рублёв», «Служили два товарища», «Мама вышла замуж», «Семейное счастье», «Игрок», «Маленькие трагедии», «Военно-полевой роман», «Чужая жена и муж под кроватью», «Мастер и Маргарита», «Адмиралъ». Режиссёр фильмов «Лермонтов», «Всё впереди».

Быть первым на Руси – тяжёлый крест

В 1975 году выпускники режиссёрского факультета ВГИКа Наталья Бондарчук, Игорь Хуциев и я сняли дипломные работы – каждый экранизировал по новелле из романа «Пошехонская старина» (моя называлась «Ванька Каин») и соединили их в общий фильм. Закадровый текст от автора мы попросили прочитать Сергея Фёдоровича Бондарчука. И Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин в нашем фильме зазвучал гипнотическим голосом великого артиста. Потом он пришёл посмотреть завершённый фильм. Как сейчас вижу: маленький просмотровый зал «Мосфильма», его на первом ряду, нашу трепещущую троицу – за ним. Фильм окончился, зажёгся свет. Пауза. Мы, в ожидании, замерли. Наконец, он обернулся, взял меня за руку, и так протяжно, и утвердительно сказал:

– А ты режиссёр.

Я был счастлив. С этим его раздумчивым «ты режиссёр» и живу всю последующую жизнь…

Ещё живу с его взглядом, обращённым на меня…

…1963 год, «Мосфильм». Иду по длиннющему студийному коридору и вижу – на меня надвигается кавалькада. В центре кавалькады две фигуры – Бондарчук и министр культуры СССР Фурцева. Неумолимо, как на дуэли, сближаемся. Вот они уже в метре, хочу скрыться, но коридор узок, некуда деться…

Бондарчук улыбается мне, манит рукой. Раз подзывает, не убегать же, подхожу, пожимаю протянутую Бондарчуком руку.

– Вот он, – кивает Фурцевой на меня, – наш Коля Бурляев, герой «Иванова детства».

Фурцева протягивает руку, пожимаю, слов её не слышу. Процессия удаляется. А я, счастливый, ошеломлённый, бреду по коридору: «Надо же, я известен самому Бондарчуку!»

Тогда я впервые увидел, точнее, распознал его взгляд – сердечный, уважительный, заинтересованный. С тех пор такие его глаза и светят мне всю жизнь.

Годы спустя судьбе было угодно, чтобы я соединил свою жизнь с его старшей дочерью Натальей. Наши отношения приобрели родственный оттенок и укреплялись. А я всё равно постоянно думал, отчего у нас такая сильная тяга друг к другу? Да – я зять, но наша связь выше, он относится ко мне по-особенному любовно, мы абсолютно понимаем друг друга. В 1998 году, через четыре года после его ухода, Кинофорум «Золотой Витязь» плыл на теплоходе по Днепру. Пройдя Запорожье, родину моих предков, запорожских казаков, мы через час-другой подошли к Херсонской области и посетили родину Сергея Фёдоровича, село Белозёрка. И здесь меня осенило: Боже! Да ведь мы – земляки. Всего-то в нескольких десятках километров друг от друга жили наши вольные прадеды. Мы из одного места земли, от одних корней. Нас породнила земля.

Бондарчук… Произносишь эту фамилию – и сознание рисует образ кинематографического исполина: всегда красивого и элегантного, окружённого недосягаемым ореолом избранника, баловня судьбы, казалось, рождённого для жизни на творческом и общественном Олимпе. Безусловный лидер, авторитет. Открывающий любые двери, народный СССР, лауреат, депутат Верховного Совета, Герой Соцтруда, профессор, Оскароносец, свободно колесящий по миру, снимающий всё, что пожелает, и даже за границей. Разве «стая» могла ему это простить?..

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары