Неизвестный Бондарчук. Планета гения

Отношения на картине у нас были самые искренние, дружеские, а работать с ним как с актёром в партнёрстве было замечательно. Никогда не забуду, как он сыграл сцену разрыва с Элен после дуэли с Долоховым, когда в ответ на её издевательский смешок: «Расстаться? Извольте! Только ежели вы дадите мне состояние!» – Пьер с неведомой доселе силой хватает со стола неподъёмную мраморную доску, замахивается ею на Элен и кричит: «Я убью тебя!» В декорации «Квартира Безухова» в тот день сначала снимали мои планы, потом перешли на крупные планы Ирины Скобцевой – великолепно она играет Элен. Я разгримировался, переоделся – могу отправляться на все четыре стороны, но никакая сила не выгнала бы меня из павильона. Очень хотелось посмотреть, как сыграет Сергей Фёдорович. Развели они с Ириной мизансцену, и он объявил перерыв. А я прохаживался в роскошных декорациях и всё думал: как же, как же он это сделает? Ведь в этой сцене Пьер землю-матушку готов взорвать… Бондарчук появился в декорации, и мне хватило секундного взгляда, чтобы понять: да! Он готов. Он только оператору тихо сказал: «Один дубль», и вошёл в свет прожекторов. И когда он начал этот эпизод играть, я, достаточно опытный актёр, сыгравший не одну главную роль на сцене и снявшийся в добром десятке фильмов, стоял в сторонке, торжествовал, гордился и любовался. Я гордился мощью моей профессии. Я любовался безграничным талантом. Бондарчук как будто открыл какие-то до сих пор не ведомые актёрские шлюзы. На моих глазах в него начало входить то, что случается очень редко в нашей актёрской семье: в него начало поступать… Божество. До сих пор я думаю, что эта, сыгранная Сергеем Фёдоровичем сцена, стала для меня едва ли не главным, как зрительским, так и профессиональным, потрясением в жизни.

Василий Лановой в роли Анатолия Курагина

После «Войны и мира» мы виделись нечасто, но всегда испытывали великое уважение и благорасположение друг к другу. Когда в 1980 году я написал книгу «Счастливые встречи», книгу о своей судьбе и о судьбах своего поколения актёров и режиссёров, с кем довелось работать рядом, первым, кто прочитал моё сочинение, был Сергей Фёдорович. Встретились мы, как всегда, тепло и радостно. Поглядывая на мою рукопись, он говорил, что наше поколение, может быть, намного крепче поколения наших детей, потому что мы видели войну, мы её пережили, мы испытали голод, холод и нас не сломить. Он с удовольствием согласился написать предисловие к моей книге. «Актёр – это прежде всего личность, – писал Бондарчук. – Если ты как человек мелок, себялюбив, зол, то что доброго и значительного можешь создать в искусстве? Да и во всяком другом деле?» Это размышление обращено ко мне, но я убеждён – оно раскрывает образ самого Сергея Фёдоровича Бондарчука. Мелочность, себялюбие, злоба – как это ему было чуждо! А вот искусство его непреходяще – одухотворяет миллионы людей. Потому-то, какие бы ветры ни дули и песни ни пели, он – Победитель. На все времена.

К правде, добру и красоте

Юрий Бондарев, писатель

Автор повестей «Батальоны просят огня», «Последние залпы», «Родственники»; романов «Тишина», «Горячий снег», «Берег», «Выбор», «Бермудский треугольник»; прозаического цикла «Мгновения». Многие произведения экранизированы. Один из соавторов сценария киноэпопеи «Освобождение».

Великий художник

Несколько лет назад я с чрезвычайным интересом прочитал книгу Сергея Бондарчука «Желание чуда», очень личную, искреннюю, пожалуй, единственную в своём роде по исповедальности. Это качество особенно ценно, ибо оно почти отсутствует в области теории искусства.

Сергей Фёдорович Бондарчук – мастер мирового кино, он стоит в первом ряду самых выдающихся режиссёров, и не только потому, что талант его измерен божественными качествами, но и потому, что он отрицал всякие праздные изыскания в области «чувствований», публицистический очерк о самом себе и претенциозные изыскания о роде человеческом. Незаурядный его дар – это решительное отношение к действительности, выявление в человеке противоположных полюсов – боли и милосердия, света и тьмы, проклятия и благословения.

Высоту чувств – смех и слёзы, раздумья о жизни – вызывает лишь погружение в самую глубину нашего существования с его сложностью, печальной насмешливостью над человеческой юдолью и скорбными противоречиями.

Среди других своих картин он создал три несравненных шедевра: «Судьба человека», «Война и мир», «Они сражались за Родину». Их нельзя сопоставлять с другими мировыми шедеврами, потому что на них навсегда поставлена личная печать Бондарчука, я бы сказал точнее: в них что-то очень личное, неподдельное, неотделимое, подобно печати на романах Льва Толстого. Между двумя титанами много общего: чистота, философское мышление, любовь к мужеству, искренность и честь, ненависть к аморальности и фальшивым истинам.